- Не будь так наивна, Роза, - одергивает меня он, заставляя поднять на него вопросительный взгляд, - я не такой, каким хочу казаться. И я не всегда то, что я думаю, или то, что я хочу сделать. - он касается пальцами моего подбородка, заставляя подня...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Я не знаю, что толкнуло меня к бегству, однако я убежала.
Когда мы с Вадимом, в неловком молчание, плечом к плечу спустились вниз и разошлись по гардеробным, неожиданно для себя самой я очень быстро схватила свою куртку с вешалки и на ходу надевая ее, поспешно двинулась к выходу через холл. Многие собирались по домам, толкучка у дверей замедляла меня, приходилось толкаться и рваться вперёд, что бы добраться до выхода.
Снег и ветер бросились навстречу, когда я вышла, пытаясь аккуратно спуститься с крутого школьного крыльца. Застегнула куртку, закинула рюкзак на плечо и, постепенно ускоряя ход, двинулась в сторону остановки.
Под конец я уже бежала. Ветер завывал в ушах, поэтому я не услышала, как за спиной чьи-то шаги тоже ускорились до бега. Замершая и задыхающаяся, я едва успела заскочить в автобус, забитый до отказа. Как оказалось, Вадим запрыгнул следом. Толпа вжала его в меня, а меня тем временем в стену, между поручнями. Не сразу узнав парня, я возмущённо пискнула и уперлась ладонями в его твердую грудь, сжав замершими пальцами ткань его свитера. Его пальто было растегнуто, на шее наспех намотан серый шарф, растрёпанные волосы и обветренные губы. Запах лайма и мяты накрыл с головой. Я узнала его. Мои руки двинулись - обхватили его талию в тот момент, когда его ладони сжали мое лицо, быстро, почти грубо запрокидывая мою голову, заставив меня удариться затылком о железное покрытие стены, когда его губы яростно врезались в мои.
Рядом послышались возмущенные возгласы и одобрительное улюлюконие. Из моего горла вырвался долгий протяжный стон удовольствия, я вцепилась пальцами в его бока, яростно задирая края его свитера, пытаясь добраться до гладкой теплой кожи. Он не медлит. Не смягчает напор. Он вжимает свой рот в мой так сильно, что губам становиться больно, но я не контролирую себя. Открываюсь навстречу, впуская грубые толчки его языка. Кончиками пальцев нахожу полоску кожи над ремнем брюк, жадно ласкаю, пробираясь дальше. Его пальто должно было скрывать мои действия, но в тот момент меня даже не волновало, что это все могут увидеть. Лишь его вкус. Его запах. Его губы. Его поцелуй.
Наш первый поцелуй. И, вероятно, последний.
Мои ладони уже на его пояснице. От трясок и поворотов на дороге нас толкает друг к другу, моя грудь треться о его, бедра ударяются об его бедра. Он стонет мне в губы, опуская палец на мой подбородок, заставляя открыть рот ещё шире, проникая языком глубже, скользя вдоль моего языка. Его ладони удерживают мою голову, запрокидывая ее под нужным ему углом. Его кожа горячая и гладкая. Мои ногти слегка царапают ее, заставляя его тихо стонать прямо мне в губы.
Это то, что мы оба хотели. Жаждали. Требовали. Неподвластное нашему разуму, желание туманило голову, мысли. Весь гребанный автобус наблюдал за этим. Но нам обоим было все равно. Это то, что нам было нужно. Иначе бы оба могли сойти с ума.
Постепенно поцелуй становился все более сладким, нежным, трепетным. Между вздохами и выдохами он шептал мое имя. Роза, Роза, Роза. Губы распухли и болели. Нижняя была надкусана. Он скользил по ней языком, словно зализывая ранку, которую оставил на нежной коже. Подушечками большого пальца он ласкал мои щеки, стирая влажные дорожки от слёз. Время от времени от отрывался от моего рта только для того, чтобы скользнуть влажными губами к моему уху, шепча разные вольности, от которых у меня подгибались ноги:
- ... ты невероятно идеальна для меня... так пахнешь... с ума сводишь... если бы я знал, насколько ты хороша... Роза... Моя...
" Твоя, " хотелось ответить мне, но я молчала. Лишь тянулась к его губам, умоляя автобус ехать медленнее, умоляя оттянуть время для этого потрясающего момента прежде, чем будет моя остановка. Его глаза казались темными из-за расширенного зрачка, они неотрывно следили за мной, смотрели, словно пытались впитать в себя мое изображение. В моих глазах была любовь. Понимал ли он это или нет, я не знаю. Но в тот момент я не боялась, что он увидит это. Обратного пути уже не было. Я любила его.
Любила против воли, против разума. Ещё с того первого мгновения, как он вошёл в нашу квартиру. Любила, когда он говорил насколько я не красива. Любила, когда позволяла ему снимать с себя платье в спальне Ивашкова, полностью ему доверяя. Любила, когда он сказал мне сегодня, что в его сердце другая девушка; любила сейчас, зная, что этот поцелуй - прощание и извинение.
Любила...
Я вышла на своей остановке. Вадим не последовал за мной. Наверное, ему придется вернуться за своей машиной, которую ему пришлось бросить из-за меня возле школы. Сквозь завесу снегопада я видела, как он наблюдает за мной через окно. Затем автобус тронулся. Я осталась стоять, запрокинув голову, подставляя лицо холодным снежинкам, что таяли на теплой коже, истерзанных поцелуями губах. И улыбалась.
