- Не будь так наивна, Роза, - одергивает меня он, заставляя поднять на него вопросительный взгляд, - я не такой, каким хочу казаться. И я не всегда то, что я думаю, или то, что я хочу сделать. - он касается пальцами моего подбородка, заставляя подня...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Сначала я шла ускоренным шагом, затем, когда выдахлась, а в боку заколо, замедлилась, однако машина Вадима продолжала следовать за мной. Легкие наполнились холодным воздухом и горели огнем от быстрого шага, мороз щипал щеки и кончик носа. Шапку я не носила, поэтому натянула на голову капюшон, пряча замершие пальцы в рукава куртки.
В конец замерзнув и устав, я остановилась у перил моста, и прислонилась к ограждению, смотря в низ, на застывшую в лёд воду. Ветер дул прямо в лицо, я не чувствовала собственных щек от холода, пальцы занемели. Машина Вадима остановилась в паре шагов от меня. Сквозь лобовое стекло я видела его, не одетого, лишь в одном шарфу, который он успел, видать, наспех намотать, прежде чем броситься меня догонять. Его пальто было брошенно на сидение рядом.
Хмыкнув, я отвернулась от него в сторону.
Время подходило к полудню. Солнце светило, но не грело. Время от времени оно пряталось в серых, как моя гребанная жизнь, облаках. Я запрокинула голову и капюшон спал, высвобождая копну моих рыжих кудрявых волос. Постояв ещё пару минут, я развернулась и направилась к Вадиму. Я видела, как он напрягся, но в голубых глазах промелькнуло облегчение. Его рука тут же потянулась,что включить обогрев, когда я села сзади, намеренно сильно хлопнув дверцей. Если он и заметил это, то не подал виду.
Я заговорила первой:
- Ты извинишься перед ней, - решительно произнесла я, глядя в его голубые глаза, наблюдающие за мной в отражение зеркала заднего вида, - сегодня же, или я соберу вещи и вернусь на нашу квартиру. Будь уверен, мама вернуться со мной, и тогда твой отец узнает, как ты вел себя со мной.
В его глазах вспыхнуло... удивление и одобрение. Словно угроз от меня он точно не ожидал. Я сама, на самом деле, не ожидала, что буду говорить что-то такое. Но, как я уже поняла, пошатнуть уверенность Емельянова можно лишь его собственными методами. Материться, я правда, не умела, и надеялась, что до этого не дойдет. Однако врезать ему хотелось ужасно. Драться я тоже, к сожалению, не умела, однако, что-то подсказывало мне, что для хорошего подзатыльника много умения не надо.
