Шоубойз

~5~

Звонок будильника в понедельник особенно отвратителен!..

Химмэль, дотянувшись до мобильного телефона, выключил звуковой сигнал и со стоном снова уткнулся носом в подушку: казалось, что только вчера закончилась учебная неделя – и вот она снова на пороге! И опять эти дурацкие уроки, на которых он ловит ворон, и бесконечное жужжание преподавателей – от чьих голосов хочется впасть в кому... Сонно щурясь, Химмэль сел на постели, заставляя себя окончательно проснуться, затем, поднявшись, сделал несколько быстрых упражнений, чтобы заставить мышцы размяться. В дверь деликатно постучали:

- Химмэ-тян? – раздался голос матери. – Ты проснулся? Завтрак уже на столе.

- Да, я сейчас приду, - зевнул в ответ юноша, почти не глядя на тетради и учебники, которые он запихивал в ранец.

Ванная комната была не занята - Химмэль, радуясь этому, быстро умылся и почистил зубы, после чего, переодевшись в школьную форму, прошел в столовую. Вся семья была в сборе, за накрытым столом сидел отчим, сестры и мать: Томео Нацуки листал утреннюю газету, Рури и Сакура умудрялись во время еды набирать сообщения на клавиатурах своих мобильников, Кёко была единственной, кто поднял взгляд на появившегося юношу.

- Доброе утро! – улыбаясь, она с нежностью всматривалась в его непроницаемое лицо. - Хорошо спал?

Химмэль неопределенно качнул головой в ответ, усаживаясь за стол. Налив себе чаю, он взял грушу из стеклянной вазы, но мать, заметив это, потребовала, чтобы он непременно съел еще хотя бы бутерброд – ее беспокоило то, что сын мало ест. Кёко его плохой аппетит заметила сразу, как только тот переехал к ним жить – позвонив матери, она выяснила, что наплевательское отношение к питанию у Химмэля было и раньше. Анэко Куроки приходилось буквально силой кормить внука, поскольку тот совершенно не обращал внимания на то, голоден он или сыт! 

«Наверное, это своего рода тоже протест, - поделилась мыслями с дочерью госпожа Анэко. – Когда Химмэ-тян был малышом, Кисё не разрешал ему вставать из-за стола, пока тот не съест все до последней крошки в своей тарелке. Если он не хотел доедать, Кисё наказывал его за неблагодарность. Вот Химмэ и отучил сам себя есть вообще, чтобы насолить своему деду...»