Шоубойз

~38~

В следующее воскресной утро Химмэль проснулся от чего-то теплого и влажного, ткнувшегося ему в щеку. Он, еще не разлепив веки, невнятно заворчал, требуя, чтобы его оставили в покое - в ответ таинственный гость обдал его лицо горячим дыханием и хрюкнул. Юноша поморщился и открыл, наконец, глаза - рядом с ним обнаружился Зунг, с любопытством обнюхивающий его. 

- Хватит дрыхнуть, Химера! - Югэн радостно шлепнулся на кровать.

- Я говорил тебе не сметь пользоваться ключом, придурок! - простонал Химмэль, рукой отодвигая от себя мокрый свиной пятачок. - И зачем ты притащил сюда своего хряка?

- Из-за собаки твоего отца, Зунг вот уже больше месяца безвылазно сидит в комнате и скучает. Я решил его сегодня сводить к тебе в гости, - ответил Югэн, пропустив мимо ушей первое замечание.

- А чего ты за него боишься? Попробуй их познакомить. Ты же ладишь с Потрахуном, если что прикрикнешь на него и он успокоится...

- Ты думаешь, я за Зунга боюсь? Нет, я боюсь, как бы он не навалял люлей Потрахуну - иначе как я потом объясню Фагъедиру безвременную кончину его псины?

Химмэль невольно усмехнулся. Он широко зевнул, бросил взгляд на часы - те показывали час дня - и повернулся на бок, в сторону борзого визитера. Югэн, валяясь на другой стороне широкой кровати, лучезарно ему улыбнулся, подперев щеку ладонью. На нем были мягкие джинсы и черная футболка, волосы без укладки выглядели слегка встрепанными. Яркое весеннее солнце, пробивающееся через открытые жалюзи, высвечивало кожу на его лице - и можно рассмотреть все родинки на ровной коже. Их нечастная россыпь придавала ему особое очарование. Сегодня он - "Югэн домашний, не мажорный". 

Удивительно, как им уютно вдовоем! Тело Химмэля еще не сбросило с себя мягкую негу сна и так приятно понежится под одеялом! Небо за окном синее-синее, без единого облака - сапфировый купол над пробуждающейся после зимы природой. Вот уж конец марта, скоро зацветет сакура, на деревьях проклевываются листья, позеленели лужайки, а море - утратив свинцово-серый оттенок - приобрело теплые оттенки, прекратив дышать на землю потоками холодных ветров. В комнате висит тишина, Югэн молчит, разве что Зунг копошится в перине, пытаясь разрыть ее копытом.