Шоубойз

~11~

__За одиннадцать недель до этого. Понедельник, 05:30__

Сероватое утро только-только наступало на влажные после ночного дождя улицы Токио-сити, размывая и приглушая свет уличных фонарей, когда солидного вида автомобиль подъехал к черному входу театра «Харима» - расположившегося на цокольном этаже офисного здания. Припарковавшись, красивая женщина средних лет, кутавшаяся в плащ, покинула салон - прихватив из него набитый пластиковыми контейнерами пакет. Открыв дверь ключом, который ей дали владельцы театра – Ихара и Ариока Кинто – она, стараясь не шуметь, вошла внутрь. 

Пройдя по сумрачному коридору, женщина оказалась в общей театральной гримерной. Здесь было совсем уж темно – пришлось нащупать выключатель, чтобы зажечь свет. Неспешно, почти робко разгораясь флуоресцентные лампы высветили царящий в помещении мрак, представив взору обстановку:  выстроившиеся рядами гримерные столы с зеркалами, табуретки оббитые потертым кожзаменителем,  альковы для переодевания, куски разобранных декораций, сиротливо жмущиеся к сероватым стенам. Тут пахло косметической химией, мебельной краской и пылью. Из гримерной можно было попасть в квартиру семейства Кинто, что проживали тут же, на цокольном этаже – а так же прямо на сцену небольшого театра.

Кёко Нацуки – так звали эту женщину – выбрала третье направление. Оставив пакет на одном из столиков, она направилась к двери, ведущей в небольшое подсобное помещение. Там, в тесноте, среди многообразия театрального инвентаря, должен был спать ее сын. Войдя туда, Кёко, оставив для освещения дверь открытой, подошла к нему. 

Нужно его разбудить – но она не спешила, разглядывая лицо Химмэля.

Каким же уставшим он выглядит даже во сне! Прошедшая неделя потребовала от него максимального напряжения сил, физических и духовных. Вчера, выступая на концерте, он выложился без остатка, но если б зрители, рукоплескавшие ему, знали – что предшествовало этому триумфу! И сейчас Химмэль даже не отдохнув вновь должен подняться ни свет, ни заря, чтобы продолжить свое участие в медиапроекте «Шоубойз».

Мать, присев на корточки подле сына, легким движением погладила его рассыпавшиеся на подушке волосы. Вчера, став свидетельницей его выступления, она, сидя среди тысяч зрителей в зале, невольно расплакалась. Она плакала от волнения за сына и от радости. От радости – потому что, глядя на него, она  оживала душою и сердцем...