Moon never makes error

3 chapter

Джун грозился расправой в случае, если омега посмеет сунуть морду за грань резервации, для Тэхена, выросшего кротким и исполнительным до безумия, этот приказ был равносилен приговору. Тот не покидал пределы дома, стал выпускать сущность и разгуливать по этажам коттеджа. Из-за скованности в передвижениях довольно редкие превращения стали невыносимо болезненными. Папа, видящий все его страдания, получал лишь тускнеющюю с каждым месяцем улыбку. В состоянии очень близком к смерти омега хотел успокоить своего родителя. Хотя от гримас, которые Тэхен считал за улыбку, становилось еще хуже неспокойной душе родителя. Пока папа-омега омывал горькими слезами наволочку, отец-альфа впервые узрел какого это, когда чадо под его контролем и надежной защитой, а сердце не разваливается на куски от беспокойства.
Первые месяцы Тэ выходил на ежемесячные собрания стаи перед отправкой охотников за добычей в степи или заработков в Город, пока на одном из них его сородич на глазах у членов стаи не попытался покрыть его прямо на арене. Тэхен с содроганием вспоминает свой жалкий скулеж, тяжесть огромного волка, зубы, что замертво вцепились за холку, землю, попавшую в пасть, и озверевшего сына вожака. Намджун чуть было не устроил бой с потерявшим контроль волком. С большим трудом удалось его утихомирить. Инцидент этот быстренько замяли, чтобы не допустить слухов о не самой благочестивой выходке одного из выдающихся воинов стаи. Да и все, что было связано с Тэхеном, как правило, быстренько стиралось, ускользало сквозь пальцы, будто бы мираж.
После инцидента осталось только разрешение вожака не ходить омеге на собрания. С разрешения главы, Тэхен со спокойствием на душе медленно замуровал себя в склепе, который обычные люди называют домом.
Сезоны сменялись другими, в семье вожака появились щенки, Сокджин подарил Джуну четырех здоровых волчат и одну нежную омежку, которую лелеяли всей стаей. Не прошло и сезона после этого, как сам вожак, довольно ослабший к концу собственных дней, покинул стаю и ушел в степи, чтобы встретить смерть в полном одиночестве. Законный наследник заменил ушедшего вожака, а папа-омежка Намджуна ушел в храм, оплакивать смерть пары до конца дней. Все эти события пролетели мимо Тэхена, известия доходили до него с опозданиями через скудненькую ментальную связь, ослабшую из-за долгого времени без контакта с особью, и рассказы папы-омеги. Тэхен отстал от своих сородичей по всем параметрам и превратился в отшельника по умолчанию.
Обычные течки происходили регулярно, наградив омегу статусом совершеннолетнего. Все альфы десятой дорогой обходили их дом, за версту почуяв потекшего омегу, помеченного чужаком.
Все, без исключения, боялись сорваться.
Одним зимним днем Тэхен узнал из обрывистого разговора волков, что те планировали провести несколько дней в лесу, в дали от него, течного. В этот момент Тэхен в первый раз задумался о трагичном прекращении своего никчемного существования.
Эта мысль быстро переросла в навязчивую идею, осуществить которую Тэ собирался при первой возможности.
Pharaoh — Мой ангел убил себя, я не успел с ним попрощаться
В День Благодарения Луны, коттедж был пуст. Родители ушли в лес, чтобы наравне со стаей преподнести жертвы в храме. Дом утопал в тишине, Тэхен, босыми ногами ступая по холодному паркету, спустился на первый этаж коттеджа. Тонкий силуэт незаметно блуждал во мгле ночи. Он простоял над камином не меньше часа, охваченный мыслями, придавленный их тяжестью. За окном крупными хлопьями шел снег, а луна освещала каждую снежинку, в камине догорали остатки дров, заботливо положенные добрыми руками папы, а Тэхен думал, как лучше умертвить это лишенное чувств тело.
Убить оборотня сложно: регенерация быстрая и всегда стремится спасти волка. Но Тэхен был ослаблен после месяцев без солнца, природы и нормального питания. Омега даже лишился перевоплощения, насколько это не прискорбно звучало для оборотня. Ему помнился первый день осени, бесконечные попытки вывести истинную сущность наружу, но мучения длинной в сутки закончились полным провалом, сущность не поддавалась, словно убита давным давно и разлагалась где-то в глубине души. С того времени прошло почти шесть месяцев, а результаты оставались неизменными. Тэхен теперь не смелился называть себя волчицей. Хоть сейчас делал ставки на свой истощённый организм. Ему были известны три возможных способа смерти: серьезные анатомические нарушения целостности тела, он не чертов вампир, чтобы спокойно собрать себя по кускам, обильное кровотечение и воздушная эмболия. Первый вариант сразу отпал, Тэхен сомневался в наличии шприца в их доме, так отпал и третий вариант, пришлось остановиться на втором.
Омега сильно сомневался в открывшихся перспективах, но все же взяв папин любимый нож, наточенный этим утром, пошел наверх к себе в комнату. Деревянная поверхность пола скрипела под ногами, омегу этот звук нервировал, он бил прямо по оголенным нервам. Замерзшие руки крупно дрожали, Тэхену дважды пришлось поднять упавший нож.
В спальне открыл дверь в собственную ванную. Подошел к широкому зеркалу, тихо положил нож на раковину, долго всматриваясь в осунувшееся лицо, похудевшее тело с висящими вещами на нем и тихо выдохнув, стянул толстовку, вслед за ней и футболку через голову. Оголенная кожа, которую мечтали пометить и ощутить под грубыми ладонями многие, вызывала в нем лишь презрение. Он бы с удовольствием содрал ее с мышц без единого сожаления так же, как изуродовал бы это личико с большими невинными глазами, сводящими альф с ума.
Ненависти к себе в нем было столько, сколько помещалось в маленьком теле с широкой душой. Он давился желчью, не покидающей его с первых дней в стае. И скорее всего такой конец истории был известен заблаговременно.
Первым делом кончики пальцев коснулись поверхности стали, лишь слегка отрезвившись омега взял в ладонь нож.
Лезвие прошлось по тонкой кожицей на запястье, потом омега надавил сильнее, кровь хлынула из деформированной вены, потекла по кисти, капая на пол и босые ноги. Рана за считанные минуты затянулась, но этого было достаточно, чтобы омега успел потерять достаточно крови. Ковёр под ногами впитал горячую жидкость, образовавшую внушительное пятно на нем. Тэхен закрыл глаза, голова закружилась и его странно подташнивало, наверно при виде крови. После нескольких глубоких ран омега почувствовал слабость на кончиках пальцев и его начало трясти сильнее. Тэ физически чувствовал, как отчаянно формировались новые кровяные тельца. Дрожащая кисть в крови подставила нож к шее с левой стороны, Тэхен, слегка отклонив голову, искал сонную артерию, пристально смотря в зеркало. Под сплошным шрамом разглядеть ее было сложно. Собравшись силами, он вонзил нож в шею. Слегка переборщив с силой, он, видимо, пробил глотку, поскольку как только он вытащил нож, кровь заполнила горло и его вырвало ею. Кровь шла регулярными толчками, окрасила весь торс, впитавшись в пояс брюк. Омега понял, что его мучениям пришел конец и, кинув окровавленный нож на раковину, шатаясь пошел к кровати. По дороге несколько раз упал, потом долго пытался встать, ошибочно опираясь на окровавленные руки, что неуправляемо скользили по полу. Оставшееся расстояние он дополз, оставив после себя устрашающие разводы на паркете. Голова шла кругом, постель до самого матраца впитала кровь. Тэхен закрыл глаза, надеясь на легкую концовку.
Свет полной луны падал на тело в постели, проникая через окно. Тэхен уголками губ улыбнулся ее присутствию. Сколько бы она не была не благосклонна к нему, он любил ее всем своим наичистейшим сердцем.
Его выплюнуло в реальность от душераздирающего крика папы, налитые свинцом веки медленно открылись, позволив глазам увидеть картину плачущего папы, прижимающего его холодное тело к груди. Сердце папы стучало прямо под ухом омеги. Собственно, это единственное, что ему запомнилось, прежде чем он снова потерял сознание.
Последующие дни также не оставили следа в памяти омеги. Тэхен провел их в забытье, а тело его боролось со смертью без его помощи.
К третьим суткам омега встал на ноги, хромая поплелся до ванны, оставив дверь открытой, как потребовал папа, умылся и, вернувшись в спальню, встретился с глазами убитого горем родителя и вопросом, произнесенным шепотом:
— Почему, Тэхен? Почему ты так поступил?
Тэхен удачно проигнорировал, мелкими шажками дошел до постели и приютился на краю, сжимаясь в маленький комок. В тишине, царившей в спальне, были отчётливо слышны всхлипы папы и мирное дыхание Тэхена.
***
— Я хочу покинуть твою стаю, вожак, — спокойной произнёс Тэхен, заставив скрипеть зубами Намджуна, пришедшего навестить его после неудавшегося самоубийства.
— С удовольствием приму твой вызов, — чинно ответил альфа. Он сильно изменился, эти изменения бросались в глаза омеге, не имевшего возможности видеться с ним месяцами. Взгляд Джуна стал острее, голос приобрел приятную сиплость, плечи величественно развернулись, удерживая почти устрашающую осанку, мужественная, массивная шея поблескивала песочной кожей. Тэхен любовался им незаметно, так чтобы собеседнику не стало неловко под его изучающим взором. Хотя самоуверенный альфа не был осторожен в своих повадках. Намджун дышал очень глубоко, словно забивая все клеточки нежным запахом омежки, бесстыже скользил масляным взглядом по всей фигуре Тэхена, почти детально изучал черты лица и облизывался, словно изголодавшийся зверь. — Но мне интересно вот что, как ты пытаешься сражаться, если твоя душа опустошена? — омега после его слов, озвучивших самое болезненное, отвернулся. Намджун, уже успевший покопаться под его черепушкой, все же узнал о его лишении.
— Перестань копаться в моих мыслях, — сказал омега сквозь зубы. Быть открытым, словно книга, задевало его оставшиеся крошки гордости. Альфа встал со стула, Тэ сжался к изголовью, страшась возвышающегося вожака над ним. Альфа опустился на корточки, совсем рядом со стойкой постели и пригвоздил маленькое тело к древесине своим невозмутимо тяжелым взглядом. Чернота его глаз пугала.
— Если провернешь такое, — длинные пальцы коснулись затянувшегося шрама на тонкой шее. — Прикажу тебя разорвать в лоскуты, — от тихого голоса по спине Тэхена пробежал холодок. — А кто из твоих родителей возьмется за твою бедную душу, решу на месте. Омега, потрудись впредь поработать головой, прежде чем затевать подобное.
— Зачем тебе такая бедная душа, к тому же покинутая сущностью?
— Вопрос неправильно адресован, ты никогда не был моим выбором, даже если я очень хотел обладать тобой, — тепло руки исчезло с шеи, альфа поднялся и молчаливо покинул спальню, оставив Тэхена еще долго переваривать услышанное.
***
Кто-то буквально бился в дверь дома. Тэхен в своей комнате замер, прислушиваясь. Страх холодно дышал в спину, пока омега усиленно думал о плане побега. Одним из его ужасов было нашествие неуправляемых альф, казалось, кошмар стал вполне реален.
Тэхен на цыпочках, почти не скрипя паркетом, подошёл к окну и попытался взглянуть на нежданного визитёра, вопреки его ожиданиям, у калитки стоял Сокджин. Его сжатые кулаки методично отбивали по дереву, а этот громкий стук полосил нервы Тэхена.
Омега медленно поплелся на первый этаж, чтобы встретить мужа вожака, дома кроме него никого не наблюдалось. Отец, как обычно бывало, ушел за заработком в Город, а папа был вызван на внеочередное собрание. Причины экстренного собрания Тэхен не знал, но взволнованный вид Сокджина и попытки взломать калитку, наводили на определенные мысли.
— Тэхен, за тобой пришли, — слишком поспешно вырванные с губ Сокджина слова пригвоздили вышедшего на террасу Тэхена. Он даже не успел дойти до прилегающего сада, через который Сокджин прокричал весть. — Черный пожаловал забрать тебя.
***
Длинные тонкие лапы, покрытые белой шерстью, по-глупому подворачивались, изгибались неестественно ломались, лишая Тэхена движения. Тот в такие моменты падал на землю, прямо мордой встречаясь с камнем, асфальтом — всем, что по пути попадалось. И лежал, поскуливая, пока разорванные мышцы, растянутые связки и поломанные кости восстанавливались. Его блестящие глаза в такие моменты смотрели лишь вперед, хоть приходилось задыхаться пылью дорог. Пораженный, он всем своим нутром стремился вперед, к большой арене в самом сердце резервации, где его альфа грызся с более сильным противником. А при одном таком подаянии он чуть было себе шею не свернул, но без конца пытался подняться, слыша хруст костей. Омега не имел ни малейшего права на отдых и мирное дыхание. Не после того, как услышал рассказ Сокджина, выпаленного встревоженным голосом о вторжении чужаков на их территорию с требованием отдать Тэхена его истинному альфе, в лице волка с иссиня черной шерстью из враждующего клана. Намджун, собрав всех щенят стаи, отправил их во главе с Сокджином к матерой волчице. Но споротый омега, услышав о том, что муж собирается принять вызов чужака и вступить бой на арене, побежал к Тэхену с просьбой остановить обезумевших альф. Тэхен, уверив Джина, отправил обратно к щенкам и сам, стянув одежду, долго бился на земле в попытках выпустить сущность, потому что от человека тут не было толка. После долгих конвульсии ему все же удалось превратиться в волчицу. Правда, ожидаемой скорости и выносливости он так и не приобрёл, потому что прямо-таки разваливался на куски по всему маршруту, но поднимался вновь, двигаясь неистовым желанием спасти родного.
Сколько бы он не старался, все же опоздал. Когда Тэ лицезрел арену, двое альф уже давно бились с упорным намерением убить соперника. В желании своём грешном порядком преуспел обладатель янтарных глаз. Его массивное тело не имело видимых ран, хотя возможно тут дело сыграло цвет его шерсти, но Намджун, уже ослабший, с рваными ранами на шее, бился из последних сил.
Омега быстро, не давая ни единой возможности схватить себя ни кинувшемуся папе, ни стражам, заметившим его на границе боя. Он мелким телом умело юркнул к эпицентру катастрофы. И все так непривычно удачно сложилось, что омега за считанные секунды оказался под мордой серошёрстного волка, чья кровь из шеи увлажняла белоснежную шерсть Тэхена и утяжеляла ее. Тэхен чувствовал тепло обильно стекающей крови альфы. Он собой прикрывал грудь и шею своего вожака и, слегка склонив голову, выставив напоказ зубы, скалился чужаку. К слову, последний отошел от парочки, как только заметил мелкое тело волчицы. Его, до появления Тэхена заполненные кровью глаза, приобрели осознанность и теперь он явно не был ведом своим инстинктом.
Намджун рычал, омега под ним почти оглох от интенсивности вибраций, пока потерянный чёрный волк отходил, чтобы ненароком не задавить омегу. Серый волк кинулся вперёд рванным броском. Намджун, задев в прыжке бок Тэхена, завалил его.
Альфы закатились по арене. Тэхен, не быстро пришедший в себя, кинулся к ним, позорно плетясь негнущимися лапами. Он утробно рычал, низко-низко склонив морду, приближимался к волкам. Своим видом останавливая внушительного чёрного, вгрызавшегося в разорванную шею Намджуна, покоившегося под весом соперника. Тэхён медленно петлял вокруг, ища слабость чёрного. Но таковых не оказалось. Тэхен сам был слишком слаб перед этой скалой мышц, снабженных опытом ведения и безупречной реакцией. Янтарные глаза, вцепившись за тушку очаровательного Тэхена, наблюдали за каждым шагом. Потом острые зубы отпустили плоть серого, но внушительное тело все также придавливало противника к земле, не давая вырваться из плена.
Тэхен неуверенно остановился перед чёрным и начал думать. Его мысли были ясны, мотивы чисты и читались альфами без перебоев.
— Я твой, отпусти вожака. Я пойду с тобой.
Потом тихо пал вниз, слегка откинув голову, оголяя шею и принимая главенство чужака благоразумно.
Намджун под чёрным зарычал, начал вырываться. Чёрный снова вонзил зубы в шею. Тэхен заскулил тонко, до сих пор стелясь на земле.
Только после нескольких минут тишины, победитель оставил истекающего кровью альфу и, возвышаясь над ним с окровавленной мордой, перешагнул, направляясь прямиком к омеге.
Влажный язык проходил раз за разом по мордочке Тэхена, пачкая белую шерсть кровью павшего и собственной слюной.
Бой официально окончен. Сильнейший на всех правах победителя заберёт свой триумф.
***
— Что случилось? — сразу кинулся с расспросами Тэхен, как только вожак, громко хлопнув дверью, вошёл в его дом. После боя Тэхена в паре с папой отправили в родной коттедж, чтобы альфы между собой смогли прийти к соглашению. По виду Намджуна было ясно, что конфликт закончен не в его пользу. Глубокие кровоточащие укусы на плоти вожака продолжали изливаться кровью, не просыхая окрашивая голый торс.
— Что ты натворил? — сквозь сжатые зубы, чуть ли не прорычал Намджун. Омега моментально уменьшился перед таким напором сильного альфы, слегка поддался назад, морщась от боли в лодыжках. — Зачем полез в бой? — гневно чеканил он. — Почему без приказа отдался ему? — с каждым поступающим вопросом омега рефлекторно отступал на шаг. Альфа в праведном гневе страшен, а сейчас, после боя, возбуждён, к тому же постыдный результат и вовсе стирал здравые мысли.
— Он бы убил те… — вожак метнулся к мелкому, дрожащему тельцу, но был удачно остановлен рукой папы Тэ.
— Не прикасайся к нему, вожак, — устрашающе тихо заговорил старший омега. Тэхен даже не узнал голос папы, прикрывающего его собственным станом. — Теперь он чужая омега, необдуманные поступки повлекут новые проблемы, тебе бы справиться с настоящими.
— Это поправимо, — сказал Намджун, отходя на несколько метров. — Утром я брошу вызов, Тэхен не покинет стаю. Не позволю.
— Он истинный Тэхена, и прав на него имеет больше, чем истинный вожак, — снова заговорил старший омега. — Рано или поздно Тэхен должен будет покинуть стаю и воссоздать пару с истинным, — Тэхен оперся меж выпирающих лопаток папы. Его крупные слёзы так красочно капали на пол, разбиваясь на осколки при падении.
— Не позволю, никому, — злобно прочеканил альфа. — А этому самозванцу подавно.
— Ты ослепленный враждой. Твоего гнева недостаточно, чтобы пойти против воли Луны. Истинные всегда будут вместе.
— Да, кому, как не тебе, шавке, мотающейся по стаям знать о таком, да? — дрожащие руки Тэхена сжали верхнюю одежду папы. Слова Намджуна кромсали душу омеги. — Покинь нас, я должен поговорить с Тэхеном, наедине.
Вся смелость папы растворилась, он без возражений покинул холл коттеджа, не смея идти против прямого приказа. Есть моменты, когда уместно показать клыки, а есть моменты, когда более благоразумно, поджав хвост отступить. Сейчас больше подходил второй вариант.
— Тэхен, — омега вздрогнул от сиплого голоса, произносящего его имя в абсолютной тишине. — Послушай внимательно, — альфа стремительно приближался, Тэхен, в надежде избежать контакта, доплёлся до самой стены, вогнав себя в ловушку. — Я тебе дам больше, чем ты просил. Возьму тебя вторым мужем, подарю дом, со статусом тоже что-нибудь придумаем. Я буду рядом, только, пожалуйста, выбери меня, — тихо шептал он, касаясь влажным лбом чужого. Смотрел, как с кончиков трепещущих ресниц капали слезы, чувствовал дрожь, слабость омеги, вдыхал аромат и тихо-тихо, на грани почти интимного шепота, произносил слова, в которых так сильно нуждался омега. Возможно, даже этим утром Тэхен лопнул бы от распирающего рёбра счастья, услышь он это, но не после боя, не после появления альфы с янтарными глазами, как правило, берущего все силой.
— Он убьёт тебя, меня, стаю, — ответил омега, закрывая глаза. Кровь перед самым лицом страшила его, а от накопившейся в ямке левой ключицы альфы тянуло опустошить желудок. — У тебя нет права рисковать всем, у меня — тобой.
— Пожалуйста, — кладя руки на талию Тэхена изрёк альфа, совсем уже поломано. — Не покидай меня, прошу, — нескрываемое бессилие в подобранных словах, неуверенных движениях рук и тембра голоса ужасало Тэ новизной. Он ещё никогда не видел Намджуна таким… ранимым, нежным. — Тебе не выжить в его руках.
— Он мой истинный, не сможет причинить вред, — альфа заскрипел зубами. — А тебе может, — неуверенно тихо добавил он. — Когда… я должен покинуть стаю? — нежный голос, звучащий так откровенно обречённо лишал покоя альфу. — Он, наверно, назначил сроки. — Не дождавшись долгого ответа, Тэхен открыл глаза, встретился с невозмутимыми напротив, что быстро прервали контакт. Тэхен стушевался в сильных руках. — Не может быть! — пискнул он, продолжая вырываться из тёплого плена. — Отпусти, Намджун! Я обязан попрощаться с папой, раз с отцом не получится.
— Я смогу тебя защитить, — в последний раз сказал он.
— Но я тебя — нет, — наконец остановившись, честно ответил он. — Зря время тянешь, Намджун, думаю, не стоит забывать о кровожадности чёрных, они все берут силой, — снова пытался облагоразумить альфу, но тот лишь сильнее бесился от этих попыток. — Как? Как меня заберут?
— Нейтральная территория, ты опоздал на час, — оповестил Намджун, заставив Тэхена снова вырываться.
***
Прощание с папой выходит совсем смазано, Тэхен плакал в родных объятиях папы, а старший советовал заботиться о себе. До возвращения отца из Города осталось несколько дней, омега просил папу извиниться перед ним за него. А потом он, окружённый несколькими войнами во главе Намджуна, направился к нейтральной территории. Ранняя весна не радовала погодой, а ночью становилось холоднее в разы. Теплая шерсть грела тушку, но морда с влажным носом и лапы мёрзли невыносимо. А ещё Тэхен буквально ковылял, постоянно нарываясь упасть или подвернуть лапы. Все разом.
Он боялся происходящего, боялся своего решения, боялся потери Намджуна, боялся хозяина янтарных глаз, но шёл, пусть даже сильно травмированными лапами, служащими источником нескончаемой боли. Он шёл медленно, неуверенно наступая на лапы, но шёл.
Эта наверно единственная ситуация в его жизни, когда он не презирал себя, а наоборот гордился, пусть даже трусливо трясущимся нутром.