With you infinity

Радиостанция дождь (8). Чимин/Чонгук, Тэхён/Чонгук

У них не любовь, конечно же нет. Серьезно, какая любовь, если у Тэхена столько парней, что Чонгук даже в порнушках-групповушках не видывал. Он совсем не протестует, когда после жесткого неумелого траха в комнате беты, на следующий день, под очередной дождь и было ужасно мерзко на самом-то деле, почти хотелось накрыться одеялом и завыть от безысходства, Тэхен просто отстал. Ну, взял такой и перестал липнуть, вешаться на накаченные плечи и сладко тянуть «Гуки-и», подзывая для очередных милований. 

 Весь школьный день Чонгук Тэхена не видел. И все было хорошо, только не от слова совсем, а от слова почти. Потому что, какого хуя этот урод даже не удосужился сказать банальное «спасибо за потрахушки, мне не понравилось, пока» и гулял бы хоть на все четыре, сучка жопастая. Но нет, уходит Тэхен, видимо, только по-английски. Так, что хочется его самого найти и фонарь под глазом с родинкой поставить, чтобы в голове всякие блядские галочки даже не смели больше возникать. 

- Что случилось? - если проебывать урок, то вместе, решает Хосок, начиная очень важный разговор во время объяснения математических функций хуй+хуй. 

- Ничего, - Чонгук уверен, что такие функции в жизни ему не пригодятся никогда, поэтому и отвечает. 

- Не еби мне мозги и говори, что не так, - эта зараза не отстает. 

Что там математик им втирает? Кажется про то, что функция хуй Чонгука+задница Тэхена не имеет решений. Становится на секунду даже интересно, пока это странное желание, уже на следующую, не пропадает. 

- Я тебе говорю, что дела оки-доки и вся остальная няшная хуйня, которую ты хочешь от меня услышать, - дождь стучит по окну. Как же его заебал этот проливной. И Хосок. 

- Ага, именно поэтому у тебя поперёк лица бежит красная строка с рекламой: здравствуйте, меня зовут Чон Чонгук, я натворил что-то пиздецки тупое. Прошу на лечение от долбоебизма. 

 Кажется, что на них шикает математик со своими всратыми функциями, но Чонгук слишком поглощен желанием поставить фонарь рядом ржущей лошади, а уж потом идти Тэхена раскрашивать. А ещё гложет то, что Хосок как бы прав, потому бесит, мразота, только сильнее. 

 - Я выебал Тэхена, - раскалывается он только на обеде, раздобренный вкусной курочкой.

 Хосок реально встаёт и аплодирует на всю столовую. Затем аплодирует ещё и жмёт руку охуевшему Чонгуку, у которого лапша со рта свисает от злости. 

- То-то я и смотрю, что его аппетитной задницы рядом с тобой не видно, - ржёт эта скотина пуще прежнего, - не понравилось мальчику. Соболезную так и не начавшимся отношениям. 

 Дождь льёт целый день, а Чонгук понимает, что Чон Хосок полнейший долбаеб и как он только терпит этого альфу рядом с собой - сам удивляется. Давно пора было пнуть под зад и прости-прощай, не скучай. Дружба - та ещё просада, оказывается. 

 Тэхен не подходит и на следующий день, так что Чонгук ставит огромный жирный крест на том, что было. Хосок любезно предлагает отпеть это мертвое что-то. Даже на следующий день после того самого дня, когда похороны эти всё-таки состоялись, Тэхен (все ещё!) не подходит, хотя в школе своей задницей вновь виляет. Вроде и обидно как-то, чувство шлюхи, выкинутой на трассу после минета за двадцать баксов. А вроде и Чонгуку (не)похуй. Только завыть хочется: мне даже не заплатили блять! 

 Дожди, гроза и настроение шлюхи. Субботние релаксирование под порнушку -групповушку прерывает что-то посильнее обычного стука капель о крышу. Чонгук открывает дверь с большой неохотой. Чимин.

Продолжение следует...