Мрак в её глазах

Красное на белом

Наверное от лица Лизы исходит густой пар от горящих щёк, а мозг медленным, вязким потоком вытекает из черепной коробки. Не успела зажить прошлая рана на худощавом теле, как кровь от новой красиво растекается по коже.

Красное на белом. Садистично прекрасно. Как разлитое вино на бледной, похоронной скатерти.

Каждый день не дающую покоя рану расковыривают всё больше, растягивая травмированные клетки голыми руками... И Лизе было бы больно, но совершенно другое чувство окрашивает бинты в алый.

Ревность это не то чувство, которым страдала Лиза. В основном она страдала не им, а от него, а вернее от чужих рук, слов, окутанных этой эмоцией. Но почему-то сейчас, в случае с Кирой и её руками, обхватывающим совершенно не плечи Андрющенко, а плечи абсолютно чужие и её голова, наклонённая и шепчущая своим сладким тоном какие-то шутки, которые не слышит Лиза, девушка готова убить.

Задушить Юлю, громко смеющуюся и такую же Медведеву, совершенно не обращающую на Андрющенко никакого внимания с того самого вечера... На самом деле Лиза, наверное, осуществила бы уже свои тайные и тёмные помыслы, но разве не она сама начала эту игру?

Поэтому девушка только и могла сидеть на месте, словно завороженная, и пялиться на всё более наглые и активные действия блондинки... В любом случае — тихое терпение, напускное равнодушие и обманчивое бездействие — это лучшее оружие, коим только и могла пользоваться девушка.

— Налейте и нам! — взбудоражено кричит Кира, подходя к костру, у которого полукругом сидели несколько пацанок.

Горячий чай с корицей с трудом, но заменил жестяные банки пива, и Лиза была этому очень даже рада, но времени на эту эмоцию у неё совершенно не было, так как два силуэта, немного приобнимаясь шагали прямо к стоящим рядом стульям. Они с охотой взяли наполненные тёплой жидкостью чашки и как ни в чём не бывало вклинились в совершенно неинтересный для Андрющенко разговор.

Она отвела взгляд, делая глоток уже остывшего напитка, борясь с диким желанием покинуть коллектив. В этот раз это определённо заметят. Её тело силком скручивали верёвки напряжения и тревоги, а кровь приливала к лицу, которое она со всех сил старалась держать ровно.

Мысли шумным ворохом перебивали окружающие голоса, включая и хрипловатый, а поэтому она могла бы даже порадоваться, но вот те идеи, догадки, предположения, кружившие тесным хороводом были ещё хуже реальности...