HIM - wicked game.
Если в конце вы захотите меня осудить, то читайте шапку внимательнее. Все предпрежения записаны.
Любите себя и окружающих, простите, если обидел.
22 апреля 1997 года, вторник.
Удивительное чувство — чувство свободы.
Ты словно до этого прожил всю жизнь в цепях, кандалах и с черной повязкой на глазах. Не ощущал ничего, кроме искрометной радости и вечной угнетающей боли. Твоя улыбка стала живой, глаза чистыми и светлыми.
Небо убрало со своего полотна тучи и позволило солнцу светить чуть ли не круглый день, чтобы оно грело твой замерзший за всю жизнь нос.
Больше мнение других тебя не интересовало совершенно: весь их треп — пустота, а все слова, сказанные до этого, что принесли тебе столько боли, взорвались самым сильным динамитом, кусками падая к твоим ногам.
Чувство полного единения, некой гармонии с собой, и... Абсолютное равнодушие.
— Выглядишь сегодня замечательно, — сказал на ухо только зашедшего в школу Луи кудрявый, — решил насладиться миром в последние разы? — его руки легли на талию парня, прижимая к себе.
Казалось, на них пялилась вся школа, только им было наплевать.
— К черту всех, пусть они радуются, что у них есть еще немного времени, — прошипел Томлинсон, поднимаясь и целуя Стайлса в его вишневые обветренные губы.
Впервые за долгое время, Луи решил не надевать свитер, скрывающий все следы боли, которую мир нанес ему. Все больные удары плетью, и следы огня, выжегшего ему всю душу. Его проворливые ручонки стянули с широких плеч Гарри его болотный плащ, забирая его себе.
— Хочешь, чтобы все узнали, насколько мы подходим друг другу? — прошептал сквозь поцелуй парень, получая вместо полноценного ответа кивок, — ну хорошо, все для моего чудесного и смелого парня.
На его безумно красивом лице с глубокими синяками под глазами, цвета океанов, расцветала самоуверенная улыбка. Взявшись за руки, они вышли из школы, забив на последний урок литературы.
— Ты все купил? — спросил Луи, положив голову на плечо кудрявого, потираясь щекой об его черную футболку.
— Еще давно. В этой стране есть одна огромная проблема: я могу купить ружье, но не могу купить себе бутылку водки, пока мне не стукнет двадцать один и она уже мне будет не нужна. У них странные приоритеты. Кого и что они пытаются спасти, защитить и пригреть? Я — продукт их системы защиты детей в неблагополучных семьях, посмотри на меня и скажи — я вырос нормальным среднестатистическим американским мужчиной? Взгляни на себя, все, что с тобой случилось — вина взрослых людей, не понимающих и не умеющих уберегать подростков от их обидчиков.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
this world has already rotted.
Teen Fiction"- На самом деле, мы не желаем убить себя, мы просто хотим уничтожить то, что внутри нас. Это делает нас слабыми, раненными и безжизненными. Каждый день что-то в нашей душе говорит, что может быть эта жизнь не предназначена для нас, и кто-то бы прож...
