Когда-то дом Луи был его крепостью, но любая крепость может быть захвачена людьми, которых не особо волнует твоя дальнейшая судьба. Его мечтой была тишина: все молчат, занимаются положенными им делами и не лезут туда, куда их не просят. В глубине души, ему были абсолютно неприятны все люди, с редкими исключениями.
Человечеству все равно на мир, они защищают его только тогда, когда он начинает рушиться. Именно за это он и презирал всех и себя в том числе: мы не хотим ничего делать и решать, пока не становится совсем поздно.
Это как знать, что корни твоих роз давно сгнили, но не срывать их, в ожидании того, что чудесным образом они воскреснут. Только в итоге цветок сгнивает полностью.
Также и с людьми, ты мог его спасти, сказав пару слов, но предпочел промолчать, как «вежливый» человек. Только эта вежливость ничто иное, как самовлюбленность.
— Черт возьми! Мама! Прошу отстань от меня! — кричал Луи, громко топая по лестнице, сдерживая слезы и впиваясь ногтями в нежную кожу ладоней.
— Побойся Бога, Луи, в конце пути тебе придется объясниться перед ним. И ответить на главный вопрос: почему ты предпочел его пути греховный! — мать указывала на парня пальцем, ее губы тряслись от злости, — мужеложство — это порок и способ Дьявола затащить тебя в Ад!
— Надеюсь, что у него там теплее, чем в этом доме! — крикнул Луи, заходя в комнату и закрывая дверь.
— Чтобы дверь постоянно была открыта! Увижу хоть малейший намек на что-то, будешь спать на улице, как бродячий пес! — крикнула она в ответ, резко открывая дверь, — не думаешь о Боге, подумай хотя бы обо мне, своей матери.
Томлинсон повернулся к окну, смотря в редкую посадку, закрывающую железнодорожные пути. В такие моменты он мечтал или исчезнуть навсегда, чтобы никто никогда его не вспоминал, или умереть, показывая всем, насколько они были не правы.
«Помнишь, насколько я был болен,
Я бы все отдал за то, чтобы ты тогда поверил мне»
На самом деле, мы не желаем убить себя, мы просто хотим уничтожить то, что внутри нас. Это делает нас слабыми, ранеными и безжизненными. Каждый день что-то в нашей душе говорит, что может быть эта жизнь не предназначена для нас, и кто-то бы прожил ее лучше, чем мы. Мечтаем больше никогда не испытывать боль, что калечит нас изнутри.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
this world has already rotted.
Teen Fiction"- На самом деле, мы не желаем убить себя, мы просто хотим уничтожить то, что внутри нас. Это делает нас слабыми, раненными и безжизненными. Каждый день что-то в нашей душе говорит, что может быть эта жизнь не предназначена для нас, и кто-то бы прож...
