В канун праздника Безликих в Уделе, принадлежащем роду Алоро, переполох: неизвестный проник в библиотеку герцогини, убил стража и выкрал древний свиток. Хуже того, что вор, кажется, был темным магом. Подозрения падают на Асхаши, единственного в доме...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Высокая серая трава укрывала черную землю, словно легчайшее полотно из льна, сотканное древней ткачихой. Она росла здесь повсюду: цеплялась за дрейфующие под небосводом огромные глыбы, устилала сизым пологом спины изогнутых гор, заполняла собой глубокие кратеры, шелестела на высоких кручах каменистых ущелий, прорастала сквозь трещины громадных неведомых зданий, неизвестно как удерживающих свой фундамент так, что казалось, будто они вот-вот рухнут. Трава была мягкой и хрупкой на ощупь. Стоило ухватить такую в охапку, и она тут же обращалась в звездную пыль, рассыпающуюся в темноте. Он шел вперед, оставляя после себя следы: от прикосновений его босых ног трава таяла, подобно первому снегу.
Это было единственное, что создал его названный отец, дини-ши, первое создание бога Хаоса, когда они впервые оказались здесь давным давно. Он сплел траву из праха погасших звезд, напел ее голосами давно усопших, сложил из скорбного тлена. Трава светилась мерным, серебристым свечением, заменяя оба светила. Асхаши взглянул в серый полумрак, простирающийся над ним.
Колодец Бога всегда менялся. Смещались камни и башни, сталкивались, перепутывали свои осколки, чтобы из них возникло нечто иное. Холмы и равнины делали вдохи и выдохи, меняясь местами. Опадали заснувшими гигантами горы. Роились в пустых водоемах и упавших костях столпов смутные тени, бесцветные создания Бога.
И все таки даже сейчас Асхаши прекрасно знал, где находится Морок.
На этот раз он нашел приют на останках полуразрушенного минарета. Его каменная кладка напоминала блестящую поверхность обелиска, сверкающую под ласковыми лучами луны. Чтобы подняться на его вершину, у Асхаши ушла почти бесконечность ступеней, осыпающихся под ним. Ему пришлось самому сформировать лестницу, сплетая скверну в широкие изгибы.
«Вот и ты».
Морок, кажется, скучал. Коротал время, создавая из вечной черноты полумесяц, вытачивал форму, придавал цвет и заставлял светиться. Отпускал полумесяц покружиться, а затем, схлестнув потоки, уничтожал его и повторял снова.
