В канун праздника Безликих в Уделе, принадлежащем роду Алоро, переполох: неизвестный проник в библиотеку герцогини, убил стража и выкрал древний свиток. Хуже того, что вор, кажется, был темным магом. Подозрения падают на Асхаши, единственного в доме...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Утром Асхаши все же пожалел, что не утвердился накануне в своем решении улечься на полу. От матраса, набитого сеном, спину невольно тянуло, а от необходимости спать, прижавшись к стене, все тело занемело. Не смотря на эти незначительные мелочи, Асхаши, умывшись холодной водой в чаше у кабака, распустив и снова собрав волосы, уселся на стол напротив Корфэля в чрезвычайно приподнятом настроении.
— Я знаю, где нам искать убийцу, — бодро сообщил он.
Корфэль, отвлекшись от разглядывания рукавов рубашки, в которую был облачен, вопросительно вскинул на него глаза. Утро никак не преобразило его. Темные волосы были идеально уложены, волосок к волоску, одежда казалось только что надетой и хорошо выстиранной, глаза сохранили таинственный блеск, который имелся у каждого ди-ниши. Только еле заметные синяки под ними не исчезли. Но и не стали выразительнее, хотя Асхаши был почти уверен, что Корфэль не смыкал взгляд всю ночь, поджидая так и не пришедшего за свой вещью виновника.
— В ночном кошмаре тебе явился добрый волшебник, описавший точную внешность вора и подсказавший, где его найти?
Асхаши невольно усмехнулся. Морока можно было назвать как угодно, но уж точно не добрым волшебником. Он попросил подать себе завтрак и питье у хозяина кабака; толстого альвичи с серой кожей и рогами, напоминающими бараньи. Девчушки нигде не было видно.
— Не совсем. Несмотря на это, у меня есть... что-то вроде загадки. Она поможет нам отыскать и свиток, и убийцу. Вот, слушай.
Асхаши слово в слово повторил туманное сообщение, которые произнес ему Морок.
— Осталось понять, что именно это значит, — продолжил он, когда хозяин поставил перед ним миску ячменной каши, ломоть хлеба и напиток, что частенько распивали в Уделе: смесь яблок, винограда, крыжовника и тимьяна, сваренную в горячей воде, — мне кажется, что место, где прошагала тысяча копыт — это дорога. Или конюшни... А! Может быть, лес, отделяющий Удел от долин Килмакамбри? Там ведь прошла тысяча копыт ее лошадей.
