l том. Когда умирают бабочки

8.Прописи воробья

Я шла домой. На улице темнело, лишь ночные фонари освещали пустую улицу. На небе спокойно сидел полумесяц, будто бы, следивший за мной, он скрывался за деревьями, и, вновь выглядывал, также смотря на меня. Я была в каком-то замешательстве, нежели в спокойном для меня состоянии.
      Дул прохладный ветерок, и казалось, никто не мог нарушить эту идиллию, думала я, но услышала, бежавшего позади меня человека, и расстроенная продолжала погружаться в свои мысли, как вдруг услышала знакомый голос:

Лира! — вдруг крикнул он мне — уже переставший бежать. Я повернулась и посмотрела на него. Он стоял напротив, и чуть дальше от меня. Смотрел мне в глаза, прикрывая рот рукой, чтобы скрыть одышку. Вскоре он положил руку в карман, и сказал:
— Извини…
— Ну, ты и дебил… — сказала ему я, смотря на дорогу — больше так не делай, понял? — и, повернувшись обратно по направлению к дому, я просто пошла.
— Чего? И ты даже не обиделась? — спросил он меня, удивлённо.
— Я обиделась. Наверно. Я в замешательстве. Но всё равно я обиделась.
— И что это значит? — сказал мне он, улыбнувшись, и, встав подле меня, мы пошли домой.
***

      Я пришла в школу раньше обычного. Ну как сказать. Вовремя я пришла, и это странно.
Пришла, и сразу легла…
      Я проснулась, от хлопнувшей двери. Возле двери стоял Карма, смотря на меня так, будто мне нужна помощь, так, как я была окружена девочками со всех сторон. Они смотрели на меня, улыбаясь, и, показывая мне зеркало.
— О боже… — сказала я, больше самой себе, нежели, стоявшим, возле меня одноклассницам — И что это? — в один момент, смотря на Карму, спросила я.
— Зайчик? — улыбчиво, сказал он мне, будто издеваясь.
      Да. На меня напялили заячьи уши, и, чем-то покрасили нос, наверно, когда я была лишь наполовину погружённая в сон, я разрешила им издеваться надо мной, лишь бы не будили.
— Да я уж вижу. Ну и зачем? — сонно спрашивая одноклассниц, спросила я.
— Ты ведь, такая милашка — Сказала мне зеленоволосая.
— Понятно, ну, ладно, — сказала я им, положив руки на парту, а затем и голову, и в скором времени погрузилась в сон.
— Эй, Лира- чан, не спи на уроке, — сказал вдруг мне, разбудивший меня, таракан.
— Хорошо, — сказала ему, я, и опять легла. Надо ведь его взбесить.
— …Ответь мне на этот вопрос, Лира- тян — сказал мне жёлтый таракан.
— Какой? — переспросила я.
— В каком году была русско — японская война?
— С 1904- 1905 — ответила я.
— Верно — сказал он, раскрасив своё лицо в красный, а в середине был тёмный кружок.
И я уснула. Опять. Я не знаю, почему меня всегда так клонит в сон. Я всегда ложусь поздно, наверное, мне просто скучно.
— Эй, Лира- чан, — вдруг позвала меня, одна из одноклассниц — Может, погуляешь с нами по городу сегодня?
— Неа, мне лень, тем более, у тебя тренировка сегодня — сказала я, коротковолосой.
— Чего?! — вдруг крикнула она мне, а одноклассники, ошарашенные, смотрели на меня, и ждали, пока я хоть что-нибудь отвечу.
— У тебя ведь сегодня тренировка, — повторила я ей — Я наблюдала за всеми учениками этого класса, поэтому знаю, что и когда они делают. У меня, было много времени, пока я была отстранена.
— Э-э-э! — крикнул, уже весь класс хором.
— Что тут такого? — Устало протянула я, — Ради личной безопасности, можно и пошататься по городу.
— Сталкерша… — так же стиснув зубы, промычал класс.
— Я не сталкерша! Я просто наблюдала — крикнула я.
— А, за мной ты следила? — неожиданно спросил меня, появившийся таракан.
— Как за вами можно следить?! — резко выкрикнули ученики. — Вы можете находиться где угодно!
— Я же, всё- таки, обычное существо. Прямо как человек — сказал он.
— Да нифига, государственная тайна! — кричали они, а я, вскоре, успела уснуть.
      Проснулась я, только тогда, когда все начали собираться. Домой… Я слишком много сплю, пора завязывать. Вскоре я быстро собралась, и мы с Кармой, который ждал меня у выхода, зашагали домой.
— А разве Лира — это русское имя? — вдруг спросил меня красноволосый.
— Нет, я его поменяла, и фамилию тоже, так, чтобы не выделятся.
— Понятно, а настоящее имя, какое?
— Лера — ответила я, коротко.
— Так ты, всего лишь иероглиф поменяла… — с улыбкой и недоумением, сказал он мне.
— Ага.
***

      Я  пришла в свой нынешней дом, готовая, уже упасть без сил от голода. Я прошла через узкий коридорик на кухню. За три недели, я уже успела привыкнуть к интерьеру, так, как долго спотыкалась об один и тот же угол. Училась на ошибках.
      Моя мама так усердно готовила меня к новому месту жительства, что даже положила мне крупу в сумку. «Да… такого в Японии я точно не найду…» — подумала я. На самом деле, я даже рада, что она мне её положила, я ведь очень люблю каши, и, причём, все.
      Я открыла одну из упаковок, и, начала варить её, как вдруг в кармане зазвенел телефон. Я вытащила его и сказала:
— Привет, мама.
— Привет, ну как ты там? Всё хорошо? Не надо тёте приезжать? — сразу начала задавать мне вопросы она.
— Нет, мама, всё нормально — с безразличием ответила я.
— Хорошо, надеюсь, ты много кушаешь?
— Да.
— Ну, хорошо, будь осторожна. Мы за тебя очень переживаем, ты, ведь живёшь одна.
— Да, я знаю, но со мной правда всё хорошо, учёба только началась.
— Ясно, может, приедешь к нам на каникулы?
— Посмотрим, как получиться, пока.
— Пока — сказала она, с грустью в голосе, и, я бросила трубку.
      Вскоре, я поела, и пошла спать, но заснуть не получалось. Может из- за разговора с мамой, а может из- за этого полудурка, который с обрыва сиганул. Ладно. Завтра на уроках отосплюсь.

Продолжение следует: