Ненавижу любя.

Часть 9

Он перехватил парня за талию и впечатал в себя. Зарылся носом во влажную от пота шею, и лизнул на пробу, затем вобрал нежную кожу в рот и попробовав на зуб прикусил. Из тела омеги вырвался сладкий запах возбуждения, что смешался с не менее сладким выдохом.

- Нне надо... - отрывисто и глухо прошелестел омега, и снова дернулся, но альфа сомкнул клыки сильнее, пресекая попытки отстраниться и приправляя перчинкой боли.

Снова тихий вздох, и альфа проклял себя, за то что не уложил омегу сразу в первый день, на пороге, как и хотел.

Ли тяжело задышал и больше не сопротивлялся, только слёзным шепотом попросил.

- Обещай что мне не будет больно.

- Если дёргаться не будешь. - хмыкнул альфа, и подтолкнул Феликса на кровать.

Сейчас было не до ненависти, не до обид и оскорблений, в низ живота больно впились острые иглы, а тело стало настолько чувствительным что даже дыхание Хвана отдавалось током по всему телу.

Альфа придавил его своим телом, и ловкие пальцы пробрались под футболку, поднимаясь вверх и стягивая её через голову. Губы тут же коснулись часто вздымающейся груди, а следом, язык широким мазком лёг на твердую горошину соска. Грозный альфа промурчал как самый настоящий котёнок, и лизнул сосок снова, подхватывая его зубами.

Феликс неуверенно охнул. Страх кружил голову, от тела альфы жарило как от печки, но в крови ещё толкались нерастопленные льдинки жуткого страха.

- Нет! - дернулся омега, но его запястья крепко зафиксировали над головой.

Вскрик омеги смешался с рыком альфы, который уткнулся в шею и вдохнул так, будто дышит в последний раз... или в первый?

- Блять, какой же ты... - выдохнул Хван раскаленным дыханием, и вновь опустился на грудь омеги, вылизывая бледно-белую кожу.

- Хёнджин, пожалуйста! - громко и слёзно взмолил омега, а Хван тут же вскинулся.
- Я очень боюсь... - зарыдал он.

Альфа проморгал пару раз, будто приходя в себя, понимая что перегибает палку, выпустил крепко сжимающие запястья из своей хватки, и вдохнув глубоко и жадно, обрушил свои губы на изогнутые в плаче губы Ли.

Это было так дико, но осторожно. Прикосновения стали мягче и терпеливее, развратный язык погрузился внутрь, не наглел и не хозяйничал, а чувственно и откровенно напирал, до румянца на щеках. Омега сначало от неожиданности упёрся в его грудь ладонями, а потом почему- то уступил. Ловил губами горячее дыхание мужчины, отвечал неумело и рвано, невесомо и несмело.