Старец под луной

Разбить уже разбитый горшок.

Разбить уже разбитый горшок - (идиома) действовать безрассудно, так как уже и так все плохо.

     Путники достигли предгорья Бучжоу всего за неделю. Дорога лежала к северо-западу от горы Куньлунь, но местность здесь была более глухой. Дважды они наткнулись на группы разбойников, желающих ограбить такую легкую с виду добычу. Никакого отношения к миру совершенствующихся эти разношерстные группы не имели, поэтому все, что требовалось от Вей Усяня и Лань Сичэня - это ловкость рук, быстрота ног и скорость реакции при ударах. Ки Ань каждый раз чинно усаживался неподалеку и с удовольствием наслаждался «избиением младенцев». А потом нравоучительно повторял: «Иногда, чтобы очистить голову, нужна просто добрая драка». Они практически не спали, останавливались лишь поесть, поменять лошадей и передохнуть. Но из троих путешественников дорога сказывалась только на двоих. Ки Ань оставался отвратительно бодрым, подвижным и выглядел здоровее молодых людей. За его «легким шагом отшельника» иногда не поспевали лошади. А палка не раз стучала по голове Вей Ина в дороге, когда тот никак не мог запомнить новую информацию. Старик все время ворчал на темного заклинателя, раздраженно приговаривая: «Гуй тебя побери!» Но в один момент и Ки Ань, и Цзэу Цзюнь заметили, что Вей Усянь резко смолк. На каком-то участке дороги он как будто отгородился ото всех и ушел в себя. Лань Сичэнь невольно увидел в этом молчании своего брата. Вей Усянь стал меньше разговаривать, строить варианты, теории и планы. Он перестал постоянно спорить с наставником Анем, раздражать его провокационными вопросами и постоянно рвался вперед, не желая делать даже небольшие передышки. В какой-то момент внутренний свет Вей Усяня словно выключили. Ему и так было тяжело: он сильно осунулся и похудел, но, будучи опытным заклинателем, мужчина вел себя сдержанно. Сказывалась совместная жизнь с образцом добродетели всея Гусу. Путь теперь проходил в довольно тягостном молчании. Иногда только Ки Ань бросал им дальнейшее направление. Этот пронырливый старик, как оказалось, прекрасно ориентировался в любой местности, куда бы они не попали. «Старая лошадь знает дорогу (говорится об опытном человеке, который знает как себя вести в различных ситуациях, и умеет находить выход из трудных положений)», - время от времени тихо шептал сам себе Вей Усянь. Наставник никогда ничего не рассказывал о себе. И Лань Сичэнь невольно думал о том, каким неверным и поверхностным было его представление о наставнике Ане изначально, словно этот старец мудро подстраивался под ситуацию, выдавая тот образ, который хотели от него видеть. И знал ли его дядя, в таком случае, какой Ки Ань на самом деле?
- Что с тобой, Вей-сюн? – Цзэу Цзюнь осторожно подъехал к Вей Усяню, от которого буквально исходила темнота и тревога.
Вей Ин только покачал головой, давая понять, что не хочет это обсуждать.
- Те, кто копят все мысли в себе, лишь множат печаль. За многолетний опыт я научился доверять интуиции господина Вея. Ты давно член нашей семьи и сердце моего младшего брата. Я всегда приду на помощь, буду защищать тебя, пока его нет рядом. Меня беспокоит твое темное отчаяние, не привычно видеть тебя таким. Сила темной энергии в тебе возросла.
- Что-то случилось, дагэ (самый старший брат в семье, а также вежливое обращение в дружеском разговоре), - сейчас плевать было на весь ненужный официоз. Они, действительно, давно одна семья. Хотя, находясь в клане Гусу Лань, Вей Усянь всегда обращался к Главе ордена с должным уважением и держался на небольшом расстоянии. – Я чувствую это всеми внутренностями, которые скручиваются в узел. Что-то случилось с Лань Чжанем. Наша связь словно ослабла. Мои собственные силы истощаются, потому что я слишком давно нахожусь в паре. Ци Лань Чжаня, которая питала меня и давала сил, в тоже время позволяла мне всегда знать, как он. Здоров, ранен, болен... Это трудно объяснить...
- Нет, как раз нет, Вэй-сюн. В этом нет ничего удивительного. Вы – не просто пара обычных людей. Вы – избранные Небом спутники на тропе совершенствования. Юэ Лао (Лунный старец) давно связал ваши жизни. Одно целое на протяжении многих лет. Конечно, вы связаны, - Цзэу Цзюнь тихо вздохнул. – Глупо было ожидать, что брат вышел прогуляться и заблудился, что с ним ничего не будет происходить. Он сейчас в таком месте, которое несет одну сплошную неизвестность. Странно, что ты ничего не чувствовал до этого. Но счастья нельзя просить, а несчастья нельзя избежать. Главное, пусть будет жив. Не отчаивайся, наш Хангуан Цзюнь будет действовать мудро.
     Вей Усянь задумчиво смотрел на дорогу, все еще ощущая стеснение в груди. Позавчера он внезапно и резко ощутил энергетический удар по грудной клетке. Боль сковала конечности, а воздух перестал поступать на мгновение. Они как раз остановились напоить лошадей у хилого жилища бедного крестьянина, поблагодарив изможденного, сработанного человека связкой двухсот медных монет с легкой руки Лань Сичэня. Несчастный упал на колени, благодаря своих неожиданных благодетелей частыми быстрыми поклонами. Вей Усянь, забившись в затемненный угол дома, сразу же достал Бичень из мешочка цзянькунь. Обычно по его холодному ровному и голубоватому оттенку Вей Усянь знал, что с владельцем все в порядке. Это невольно придавало сил. Но в этот раз Бичень не светился, а лишь несильно мерцал, как будто половина силы ушла из него. И эта половина была силой хозяина меча. Вей Усянь, который столько раз смотрел в глаза смерти и сам был неразлучен с ней, не особо чего-то страшился. Ему казалось, что все это он уже пережил. Сейчас темный заклинатель понял, что ошибся. Вей Усянь боялся.
     Ки Ань - единственный из их тройки, кто передвигался пешком, используя или технику «легкого шага» или шаг гэньбу, вдруг остановился у самой горы. Людские хижины здесь уже не встречались. Вокруг были лишь дикие заросли кустарников и густые деревья, создавшие плотный забор из разного рода растительности. С самого утра сильно похолодало, а небо заволокло свинцовыми тучами. Наставник Ань внимательно окинул взглядом местность.
- Мы не пройдем дальше.
И Лань Сичэнь, и Вей Усянь ощущали лишь небольшие энергетические колебания в воздухе, но угрозы для себя не видели.
- Шицзунь (вежл.форма мастер, наставник), что Вы имеете в виду? Я не чувствую никакого препятствия, - Цзэу Цзюнь вглядывался вперед, где дорога резко становилась узкой тропой, уводя в гору.
- Господин Лань, Вы ведь не хуже меня должны понимать, что чем сильнее - тем обыденнее и незаметнее. Попробуйте пройти – и вы, в лучшем случае, начнете просто ходить кругами вокруг горы. Но за этот барьер не проникните.
- Барьер? А за барьером тогда что? – Вей Ин слез с лошади и подошел. – Не думаю, что они ограничились лишь им. Но одно хорошо – мы пришли туда, видимо. Меня как будто тянет внутрь.
- За барьером может быть что угодно. Ты сейчас говоришь об ордене, который существовал задолго до образования ваших кланов. Там иная мудрость. Иная сила. И нам с ней не сравниться.
     У Вей Ина дрогнуло сердце. Не говоря ни слова, он поднял камешек и бросил вдаль. Камень спокойно прилетел и упал на землю. На физическую форму барьер не влиял. Но не доверять наставнику Аню было бы глупо. Раз он чувствовал преграду – она была. Недолго думая, он поднес к губам Чэньцин и заиграл «Очищение». Но барьер никак не отреагировал. Лебин Лань Сичэня также оказалась бессильна. Барьер даже не дрогнул. Ничего не изменилось. Это значило, что преграда состояла не из темных подавляющих энергий. Ки Ань подошел к границе и сел в медитативную позу, пытаясь прочувствовать, как именно можно воздействовать на эти колебания.
- Странно, я бывал в этих местах, но никогда не задумывался, что меня отводили силой от горы. Вот почему я так и не попал за всю жизнь сюда. Сбить с пути – это самое легкое. Путник даже не будет помнить, что он хотел идти в гору. Барьер не несет угрозы, не питается чужой ци, не влияет на физическое тело. Он влияет на мысли. Его словно нет. Сейчас я его ощущаю только потому, что искал, был готов к этому. Как интересно... Какое мастерство!
     Лань Сичэнь, которому редко удавалось услышать такой восторженный тон наставника, молча присоединился к сидящему на земле Ки Аню. Но Вей Усянь, не долго думая, проколол руку и начал рисовать в воздухе фулу (китайская разновидность амулета: письменная форма магического заклинания, также называется "фу" или "шэньфу". Благоприятные фулу применяли для защиты, усиления позитивной энергии, чтобы притянуть удачу.Негативные фулу использовали для заклятий, черной магии, усиления плохой энергии, мести, обороны, ослабления противников и пробивания энергетической защиты).
- Ты неразумно тратишь свои силы, - мягко заметил Цзэу Цзюнь.
- Кому нужны эти силы, если они бесполезны? – закончив начертания только одному ему ведомых знаков невесомого фулу, Вей Усянь с силой толкнул созданный талисман в пространство барьера. Этот темный ряд магических символов подсказала ему в свое время Вень Цин, сестра Вень Нина и целительница клана Вень из Цишаня. Он позволял проникать сквозь непреодолимые, казалось бы, преграды. Как универсальная отмычка. Но не на всем срабатывал, будучи, при этом, энергозатратным. Вей Усянь редко им пользовался и почти забыл последовательность, сейчас же это пришло на ум само собой. Очень долго ничего не происходило. Казалось, барьер поглотил кровавые каракули. Вей Ин напряженно всматривался в место, где растворился облаком его магический приказ. Тяжелое дыхание отдавалось пульсацией в висках: «Давай, давай, давай... Пропусти нас». Первым, кто заметил изменения, стал наставник Ань. Его внутренняя сила позволила с точностью определить, где перестала ощущаться вибрация. Как будто образовалась дыра. Осторожно подойдя к этому месту, Ки Ань протянул руку.
- Здесь брешь, - лицо с закрытыми глазами вдруг озарила довольная улыбка. – Неплохо. Очень неплохо для человека, у которого нет возможности духовного совершенствования. Ты мог стать великим...
- Я им был. Мне не понравилось. Я не знаю, надолго ли его хватит, - кивком указывая на место исчезновения талисмана, подтолкнул спутников Вей Усянь. Его грызло сомнение, что все получилось слишком просто.
     Ки Ань, как будто угадав мысли темного заклинателя, мягко напомнил:
- Все самое гениальное всегда просто. Мы будем решать проблемы по мере их поступления. Включи свои чувства, даже если твои восемь магических меридианов заблокированы. Ты напомнил мне хороший рабочий принцип – не усложнять.
     Все трое проворно нырнули в энергетическую прореху перед ними, расседлав лошадей и оставив их на свободе – умные животные сами найдут дорогу к людям. Пейзаж моментально ненавязчиво изменился. За барьером не было никакого хаоса. Никакой буйной и заросшей растительности, густых деревьев, нехоженых троп, тяжелого серого неба и запустения. Зелень вокруг была насыщенно изумрудная. Деревья – большие и аккуратные. Но вот никаких троп не было. И еще – внутри барьера было светло и жарко.
- Нам лучше уйти отсюда. Если колебания заметили, то и нас найдут, - Ки Ань уверенно двинулся вперед, стуча посохом по земле. Он был крайне доволен. Было в этом парне, который не снимал свое вечное черное ханьфу, что-то очень яркое, самобытное, но, в то же время, дикое. Наставник Ань отчетливо различал в нем энергию Лань Ванцзи, но с каждым днем она иссякала, а что-то темное, наоборот, расширялось. Вей Усянь легко держал это под контролем, хотя в данный момент он - совершенно обычный человек с остаточными навыками совершенствующихся заклинателей. У Ки Аня было много предположений. И рано или поздно все станет ясно.
     Они прошли немногим больше пары километров, когда услышали шум приближающихся шаркающих шагов. Однако, звук шел не из одного направления, а отовсюду сразу. Лань Сичэнь мгновенно установил защитный барьер и поднес к губам Лебин. Ки Ань, почесав убеленную сединами голову, вдруг уверенно сел в свою любимую отрешенную позу, закрыв глаза, всем видом демонстрируя: «разберетесь – разбу́дите». Вей Усянь первым выхватил глазами приближающуюся фигуру. Потом еще одну и еще одну. Гуй (земляной, телесный дух человека – могильная телесная душа, злой дух). Как-то странно и легко. С ними справиться – пара пустяков. Толпа монстров множилась и уверенно шла вперед на путников, беспорядочно толкая друг друга. Вей Усянь, не раздумывая, поднял Чэньцин и начал играть. В ответ ему вторила Лебин. Однако, хотя окружавшие духи сначала замерли, а потом замедлились, они упорно продолжали сжимать кольцо, двигаясь в их направлении. А из подземных недр продолжали вылезать все новые и новые злобные твари в полуистлевших лохмотьях. Казалось, земля вокруг них порождала этих чудовищ в бесконечном потоке.
- Воля, которая их направила, сильнее. Нам не подавить ее, - Лань Сичэнь отложил инструмент и крепко взялся за меч. - На них ничего не действует.
     Вей Усянь перепробовал все варианты фулу, которые могли бы остановить эту темную сущность. Но кольцо сжималось с ужасающей быстротой, несмотря на то, что гуи двигались медленно. Даже если они начнут сражаться, их все равно разорвут. Эти духи все пребывали и пребывали. Их уже было несметное количество. Вскоре все пространство вокруг них было заполнено жаждущими их убить тварями.
- Наставник Ань, не хотелось бы прерывать Ваш послеобеденный отдых, но нас сейчас разорвут на мелкие душонки, - сарказм Вей Усяня был непроизвольным. Мозг лихорадочно искал выход. Их растопчут. И снова Вей Усянь остро ощутил отсутствие своей силы. Раньше его силой был Лань Чжань. Оставалось надеяться на глупость самих гуев и свои ноги. За много лет темный заклинатель разучился всегда и во всем полагаться только на себя, спрятавшись в своем одиночестве. Его слишком любили, оберегали и баловали все эти годы.
     Внезапно Ки Ань вздохнул, уверенно поднялся и, посмотрев на протянутую иссохшую костлявую трупную руку к барьеру, который все еще удерживал Лань Сичэнь, вдруг с силой ударил по земле своим посохом. С неприметной корявой палки как будто осыпалась труха, и в руках мастера сверкнул не менее известный всему миру заклинателей магический артефакт - Цибао Миаошуа Шу – Древо семи сокровищ ((Древо семи сокровищ) - жезл, сделанный из дерева бодхи и различных видов драгоценных металлов и драгоценных камней, этот ослепительный магический артефакт может смахнуть и захватить что угодно). Жезл, созданный из священного дерева бодхи, мощной ударной волной буквально развеял всех тварей, полностью очищая пространство вокруг. Барьер рассыпался. Лань Сичэнь удивленно оглянулся.
- Наставник...
- Учиться вам еще и учиться... Как же вы не распознали иллюзию? Это всего лишь наведенные образы. Вас бы не гуи разорвали, вас бы убил сам страх.
- Вот почему они не реагировали на наше воздействие. Но я не чувствовал иллюзорности.
- Потому что в ее основе не лежит привычная тебе отрицательная энергия или просто злая воля. Здесь воля мощнее, без контекста добра или зла. Ее функция – защитить скрытое.
- Просто энергия, которую можно использовать как во зло, так и во благо, - Вей Усянь усмехнулся. – Вот сейчас самое время поговорить с наставником Ланем.
Цзэу Цзюнь понимающе улыбнулся. Потом развернулся и склонился в почтительном поклоне перед Ки Анем.
- Шицзунь, Вы действительно великий и бесконечно мудрый человек. Примите мою искреннюю благодарность за помощь, наставления и подсказки. Прошу, учите нас и дальше, - он снова вытянул перед собой сцепленные руки и поклонился, отдавая дань уважения наставнику его дяди, а теперь уже и его собственному.
Вей Усянь лишь устало улыбнулся. Ки Ань уже дважды их спас от неминуемой гибели. Но сам старик лишь довольно отмахнулся.
- Вам не хватает опыта. Только и всего. Можете спрашивать, о чем захотите. Постараюсь дать верные подсказки.
     Несмотря на то, что путники прошли уже приличное расстояние, пейзаж не менялся. Начинало темнеть. Но устраивать привал посреди деревьев очень не хотелось. Трое мужчин упорно шли вперед. Их окружала полнейшая тишина, здесь не было ничего живого: ни птиц, ни зверей, ни даже насекомых. Вей Усянь, погруженный в свои мысли, вдруг споткнулся о выступающий корень дерева и чуть не упал, а когда выпрямился, увидел, что его путники скрылись впереди. Вдруг волосы на затылке зашевелились, темный заклинатель резко обернулся и встретился лицом к лицу с молодым монахом. По крайней мере, юноша был одет и пострижен, как монах или послушник какого-то уединенного горного монастыря. Вей Усянь пытался почувствовать энергию, определить насколько он опасен и как, собственно, на него реагировать. Но монашек стоял, не шевелясь, и долго рассматривал Вей Усяня.
- Я долго ждал тебя, Старейшина Илин, задумка с преодолением барьера – идеальна. Ты не подвел, - звонкий мальчишеский голос монаха заставил Вей Ина подпрыгнуть от неожиданности и крепче сжать в руках Чэньцин.
- Кто ты? Иллюзия?
- Трудно сказать. У меня мало времени. Просто слушай, если хочешь дойти до цели. Идешь сейчас в юго-западном направлении. Пока не упрешься в огромную пещеру. Для того, чтобы пройти ворота Мин-Мэнь, тебе надо открыть портал. В этой пещере находится Сюаньчжун ((мифолог. «истинная воспроизводящая сила») таинственная жемчужина, замороженная между «Небом» и «Землей»). Она – ключ, который даст тебе войти в пространство ордена Золотого Дракона. Однако, прежде, чем ты сможешь до нее добраться, поймешь, почему орден носит такое название. Прямо не пройдешь – надо использовать хитрость. Увидимся по ту сторону, если выживешь.
     Юный монашек растворился, а Вей Ин очнулся. И снова задумался – почему так легко они нашли ответы на тысячелетние тайные вопросы. Скрытый орден оказалось довольно просто найти. Им повезло? Они знали, что искать? Или им помогало Небо? В любом случае, сейчас для него важно добраться до Лань Чжаня. Вместе они смогут все.