дневник пропавшей сестры | В.М

Глава двадцать вторая

К концу того вечера я, можно смело сказать, вызубрила назубок каждый уголок кабинета мисс Фокс. Я пересчитала в нем все собачьи фотографии (девятнадцать), и все собачьи чучела (восемь, и все омерзительные). На столе мисс Фокс было семь ручек и три карандаша. На полках – ровно тридцать книг. На этом я, пожалуй, остановлюсь, но если вы хотите, могу продолжить.

Пенни в ожидании порки раскачивалась вперед и назад и беспрестанно бормотала себе под нос что-то едва слышное и совершенно неразборчивое. Мне кажется, я это время провела с большей пользой – по крайней мере, собрала какую-то информацию. Вы считаете эту информацию бесполезной? Ну, не знаю, не знаю, это уж как посмотреть.

Ждать нам пришлось почти целый час, и к концу этого времени Пенни выглядела так, будто у нее вот-вот случится нервный срыв. Я еще подумала тогда, получала ли Пенни хоть раз порку от мисс Фокс, и решила для себя, что нет, не получала, наверное. Закончив со своими бумагами, мисс Фокс выдала Пенни двадцать ударов по пальцам. Все это время Пенни жалобно скулила и шмыгала носом.

Себе же я сказала, что если я хочу быть похожей на Виолетты, то должна принять наказание с достоинством, молча и спокойно. И я приняла свои удары, не издав ни единого звука, только мысленно твердила себе всю дорогу: «Терпи! Ты должна выдержать это ради Виолы!»

И я выдержала, хотя и знала, что мои руки несколько дней будут гореть теперь как в огне.

Закончив порку, мисс Фокс, не говоря ни слова, просто вышвырнула нас из кабинета. Я ожидала, что Пенни, как только захлопнется дверь, накинется на меня, но она немедленно бросилась бежать прочь, размазывая по щекам слезы.

Я же спокойно пошла в свою комнату номер тринадцать, только теперь начиная сознавать, что самое страшное наказание не позади, а впереди. И называется эта пытка «Неделя совместной работы с Пенни». М-да, выдумщица наша мисс Фокс, ничего не скажешь.

Я осторожно открыла дверь. Руки у меня уже болели так, словно их в костер засунули. Еще секунда, и мне навстречу со своей кровати выскочила Ариадна, добрая душа.

— О, боже мой! Я до сих пор поверить не могу, что ты ударила Пенни. Тебя за это выпороли, да? Но все равно, это было бесподобно! Ты – Пенни – шлеп! Ты видела, какое у нее при этом сделалось лицо? Не видела? Много потеряла!