Начало осени это всегда нечто прекрасное. Погода стоит идеальная: солнце светит, ветерок дует, а листья мало-помалу шуршат под ногами.
Вот так произошло и сегодня. Все было как обычно: первый день сентября, поход в школу с самого утра и шелест опавших листьев. Рядом со мной шла Кэсси, что оживленно рассказывала о новом актере-крассавчике, которого она увидела в какой-то новой популярной комедии. Годы идут, а что-то остается прежним, например любовь подруги рассказывать о парнях, которых она видит лишь на экране.
- Эй, Эмилия, ты вообще слушаешь? - спрашивает подруга, заметив, что я уже пару минут ей не отвечаю.
- Прости, задумалась. - я делаю виноватый вид и не могу сдержать улыбки.
Кэсси так же не может долго на меня обижаться, потому смеется в ответ и продолжает монолог дальше.
- Так вот, Тимоти Шаламе тоже довольно известный актер, а как он сыграл в «Дождливый день в Париже» с Селеной Гомез - это шедевр, не иначе.
И дальше и дальше все это продолжается, пока мы не расходимся в коридоре корпуса, так как у нас сейчас разные предметы. Я беру из шкафа конспект и учебник по алгебре и спешу в кабинет.
Пока учителя нет в классе стоит ужасный шум. Войдя в кабинет, я тут же направилась на своеобразный обход класса, где со всеми здороваюсь и обсуждаю что у кого нового.
И уже как только я дошла до своего места, то тут же прозвенел звонок.
Место рядом со мной пустовало - в прошлом году моя соседка уехала в другой штат - так что теперь буду коротать скучнейшие уроки алгебры в полном одиночестве, разглядывая в окне деревья, да сбегающих с уроков учеников. Картина маслом.
В класс зашел мистер Смит - учитель математики и стал объяснять нашу программу на этот учебный год и количество работ, которые должны быть написаны каждым учеником в обязательном порядке. Половина его слов прошла мимо меня, а остальная в одно ухо влетело, а в другое спустя секунду вылетело. И все же скучнее вида из окна может быть только школьная программа алгебры.
Весь класс был так же погружен в свои дела: парочка передо мной в открытую флиртовала, Джек делал самолетик из бумаги, Анабель на первой парте хоть и делала вид, что что-то вдумчивого пишет, однако я и отсюда видела ее каракули в виде странных монстров. Одним словом, абстракция. А вот Майкл через пару парт от меня сидел и так же задумчиво глядел в окно на пролетающую мимо стаю птиц. Не могу его судить, ведь сама оборачиваюсь на окно и задумчиво вглядываюсь.
- Мистер Смит, добрый день, я прошу прощения, но я должен сделать объявление.
С некой злобой из-за того, что важную беседу Смита прервали, учитель математики все же кивает в знак одобрения - пусть оно и совсем не читается в его глазах.
В дверях появляется мужская фигура и я, пусть не сразу, но узнаю в ней нашего директора. Легкая щетина появилась на лице мужчины, обрамляя его и делаю скулы выразительней, волосы чуть длиннее, чем у лысых людей, а строгий костюм с бордовым галстуком лишь дополняет образ брутального и ответственного человека.
- Ребята, буду краток, чтобы не срывать урок. У вас получился недобор в этом году, так что мы приняли решение взять одного ученика - Кэйлеба Киттинга, тот приехал к нам из соседнего штата и с радостью станет частью вашей сплоченной команды. - директор рукой указывает на парня, стоящего в дверях.
Тот же не колеблясь ни секунды, заходит в класс уверенной походкой, а после осматривает каждого по очереди, и на секунду его взгляд задерживается на Анабель, отчего та краснеет и опускает глаза на свою тетрадь с рисунками, неловко прикрывая их рукой.
На вид парень ничем не примечательный. Редкая россыпь веснушек на лице, пухлые губы и нахмуренные брови - типичная модель Chanel или же Gucci. Стиль у него с некой изюминкой: рваный ультрамариновый вязаный свитер поверх белой майки, джинсы карго с ляпами краски, а на ногах простые черные кроссовки. Должна признать, что это очень даже компенсирует и освежает его хмурый вид.
- Прошу любить и жаловать. А ты, Кэйлеб, садись рядом с... - директор делает задумчивый вид, смотря в мою сторону ровно до тех пор, пока тишину не прерывает голос бурчащего мистера Смита:
- Эмилией.
- Да, верно, с Эмилией.
Парень проходит в самую глубь класса, останавливаясь возле меня и на несколько секунд поддерживая со мной зрительный контакт, как бы спрашивая не против ли я. Я ничего не отвечаю, даже не киваю, просто отворачиваюсь и смотрю дальше в окно. Может было немного грубовато, но с другой стороны - что он ожидал услышать? Пусть располагается где угодно, места что-ли жалко.
Директор и учитель еще несколько минут ведут диалог о том, как рады видеть друг друга спустя несколько месяцев и о том, как все изменилось в школе. Класс все громче начинает гоготать между собой, а я, не отвлекаясь продолжаю наблюдать за птицами.
- Эмилия? - слышу я свое имя. Понимание того, что это от новенького заставляет меня обернуться и мило улыбнуться парню.
От его хмурого вида не осталось и следа, потому что на смену ему пришла застенчивая улыбка. Совесть уже начинает колоть за то, что я начала наше общение с плохой ноты. Все таки человек новый в наших кругах, возможно хотел попросить помощи с ориентацией в школе, а я тут с порога начала игнорировать его.
Это не дело, пора исправляться. Все же на небе каждому когда-нибудь воздастся.
- Кэйлеб, приятно познакомиться.
После моего задержавшегося молчания, парень уже более уверенно улыбается и протягивает руку в знак знакомства. Я тут же протягиваю свою и твердо сжимаю его руку, как бы говоря, что тоже рада нашему знакомству, что является чистой правдой.
Как только наши руки соприкасаются, по моему телу проходит приятная волна заряда. Кэйлеб видимо тоже это чувствует, судя по тому, как его щеки начинают розоветь.
- Покажешь мне, что да как у вас тут. А я обещаю в долгу долго не оставаться.
- Ну раз обещаешь, то обязательно покажу. - я еще больше улыбаюсь, хотя казалось, что губам уже растягиваться некуда.
Наши руки до сих пор сплетены и никто из нас не собирается (или просто не хочет) убирать свою руку. Становится уже немного неловко. Я в сметении, что сделать или что еще добавить.
И как по удаче, директор выходит, а мистер Смит громко призывает всех замолчать. Мы одновременно, хоть и нехотя, рассоединяем руки и разворачиваемся вполоборота к учителю, тот же в свою очередь продолжает разговаривать о косинусах и синусах, вот только мне уже после объявления темы неинтересно и я погружаюсь в собственные мысли.
Парень рядом совсем не дает мне сосредоточиться даже на птицах, то и дело поглядывая в мою сторону.
Я пишу записку Кэйлебу на листке из новой тетради и незаметно передаю к нему на парту. Он тут же разворачивает листок и пробегается глазами:
После этого скучнейшего урока встречаемся сразу около двери. Тебя будет ждать незабываемая экскурсия по нашему кладезю знаний от самого талантливого гида, то есть меня.
P. S. И переставай так в открытую пялиться.
Кэйлеб получив записку тут же ее развернул и пробежав по ней глазами, повернулся снова в мою сторону и кивнул, снова расплываясь в улыбке, а одними губами прошептал:
- Согласен, безоговорочно! Больше не буду так смотреть. - и в потверждение своих слов парень отворачивается в сторону учителя, делая заинтересованное лицо.
А я почти беззвучно отвечаю:
- Договорились.
В профиль я вижу как уголки губ парня чуть приподнимаются, а после быстро опускаются. Я отворачиваюсь в сторону окна и с большим усилием снимаю с себя улыбку, а после продолжаю наблюдать за тем, как у младших классов сейчас проходит урок физкультуры на улице.
