Тʙᴏё дыхᴀниᴇ ᴨᴏд ʍᴏᴇй ᴋᴏжᴇй [ᴛᴀᴇɴɴɪᴇ]

23. Весеннее обострение

Чонгуку казалось, что галстук его душит.

Он шумно вдыхал воздух через ноздри и чувствовал, что зубы уже болят под натиском челюстей. Его ужасно раздражала стоящая рядом с ним одноклассница, которая крепко вцепилась в его расслабленно висящую вдоль тела руку. Чон вовсе не хотел приглашать её на танцы, но на этом балу обязательно нужно было быть с парой.

А единственная девушка, с которой Чонгук хотел бы пойти на это мероприятие, которую он хотел бы сжимать в объятиях во время вальса, которой хотел бы шептать пошлости на ушко, кружа в простом медленном танце, сейчас стояла в паре с другим парнем.

Бал,посвящённый первому дню весны, был ежегодным и традиционным в школе, в которой учились ребята. Это было торжественное мероприятие, на которое приглашались родители, ученики приходили в смокингах и вечерних платьях. К слову, длилось оно совсем недолго, потому что рассчитывалось только на старшие классы: ребята танцевали несколько несложных танцев, которые помнили ещё с прошлого года, потому практически не нуждались в репетициях.

И Чон был чертовски рад, что это отвратительное мероприятие подходило к концу. Оставалось лишь выслушать речь директрисы и станцевать последний медленный танец. Ему больше не придётся искать Лису глазами через весь зал, наблюдать за тем, как её трогает Мингю, а она смеётся и сама прижимается к нему.

Чонгук пригласил её. Он обещал дать ей время, но всё же решил попытать счастья и позвать её на танцы, но Лалиса отказала. Она не делала этого назло, как оказалось: её пригласил Мингю, руководствующийся своими целями. Блондинка спокойно объяснила Чонгуку, что у его одноклассника небольшие проблемы с девушкой, и она будет присутствовать на этом балу, хотя танцует с другим. И Мингю, конечно, захотелось отплатить своей возлюбленной той же монетой, потому он и попросил о помощи Лису, тем более она ему была должна за тот поцелуй на глазах Чона.

Как и обещал, юноша спокойно отреагировал на объяснение Лисы и позвал на танцы свою одноклассницу, с которой даже умудрился переспать в прошлом году. Она была на седьмом небе от счастья, потому просто не отпускала рукав пиджака Чона, вызывая в нём стойкое желание тряхнуть рукой, чтобы сбросить с себя навязчивую букашку.

Чон встретился взглядом с мамой. Она волновалась, потому что Чонгук честно признался ей, что у них с Лисой всё сложно, а женщина была просто без ума от светловолосого чуда, с которым встречался её сын. И сейчас, наблюдая за тем, как Чонгук не отрывает глаз от Лалисы, понимала, что сын действительно влюбился. И становилось ужасно тошно. Мать предполагала, что вина их разлада лежит на Чонгуке, и отчего-то чувствовала стыд перед Лисой за собственного сына, потому что воспитала его слишком своенравным и чёрствым.