Тʙᴏё дыхᴀниᴇ ᴨᴏд ʍᴏᴇй ᴋᴏжᴇй [ᴛᴀᴇɴɴɪᴇ]

16. В пустоте школьных кабинетов

Лиса механически следила за мельтешащим перед доской преподавателем физики, пытаясь отвлечься от таких надоевших и переворачивающих всё внутри мыслей о поступке Чонгука. Скользкое и липкое чувство обиды заполняло сознание маленькой блондинки. Но самым отвратительным было то, что обижалась она сама на себя.

Чонгук не клялся ей в любви, но по своей наивности, и благодаря неизменной романтичной натуре, девушка настроила себе воздушных замков, которые как-то совсем неожиданно взорвались. Каждый его случайный взгляд или прикосновение, каждый разговор на отвлечённые темы, каждый раз, когда они были близки – Лиса постоянно видела отголоски влюблённости в его действиях. Ей совершенно не хотелось верить в то, что их близость, его касания и взгляды были исключительно продуктом похоти парня, а долгие разговоры всего лишь случайными беседами, какие часто случаются с попутчиками в поезде или в очереди к врачу.

Всё казалось случайностью. Случайностью, которая действительно перевернула жизнь Лисы. Зато теперь она могла трезво оценивать собственную глупость и чётко осознавать, что винить можно только себя.

А ещё то, что ей до сих пор хочется плюнуть на всё это и вернуться к Чону, потому что только с ним она чувствовала себя по-настоящему живой. Эта странная связь с ним (назвать это отношениями Лиса не могла даже в мыслях) дарила ей чувство окрылённости. Утром хотелось просыпаться уже потому, что была возможность увидеть самого дорогого человека. Она чаще улыбалась и ловила себя на мысли, что всё вокруг становится лучше. Эти волшебные дни были ещё одной причиной, почему Лиса не могла злиться на Чонгука. Как можно обижаться на человека, с которым связано так много счастливых моментов?

Прошло около недели после разоблачения Чона. С тех пор они практически не пересекались, а если и пересекались, Лиса старалась не попадаться ему на глаза и сразу же убегать. Перед выходом из квартиры она смотрела в глазок, чтобы не встретиться ненароком с Чоном на лестничной клетке, в школе старалась затеряться в толпе, постоянно ходила с Дженни, которая и не подпустила бы к блондинке Чонгука на пушечный выстрел. Манобан однажды даже услышала краем уха разговор Чонгука и Тэхёна, где Чон называл девушку своего друга «Лисиным цербером».

Он всё ещё ласково называл её Лисёнком или малышкой в разговорах с другими людьми, никогда не говорил про неё гадости и провожал долгим взглядом, заставляя сердечко блондинки болезненно сжиматься. А ещё всё это давало какую-то нелепую надежду на то, что они снова будут вместе когда-нибудь. Но в этом мазохистском желании Лиса боялась признаться даже самой себе, не то, что лучшей подруге.