Поздравляю, желаю счастья

Бывает или не бывает

Когда я влетела в квартиру, было уже довольно поздно. Я чувствовала себя глупой и жалкой.

Из ванной доносились голоса: мамин и папин. Я опустилась на пол в прихожей, попутно стащив с вешалки пальто и укрывшись им с головой: теперь я в домике, никто меня не заметит.

В ванной мама говорила решительно и твердо:

- Можешь ничего не говорить. Я и так все понимаю. Она выгнала тебя, и теперь тебе плохо. Но это не дает тебе нрава безвылазно сидеть в нашей ванной!

Папиного ответа я не услышала - если он вообще что-то ответил. Через минуту в ванной раздался грохот - как будто ванна пошатнулась и ударилась о кафель.

Открыв дверь, я увидела, что папа стоит посреди ванной, мама - в нескольких шагах, с улыбкой протянув к нему руки. Я не верила собственным глазам. У нее порозовели щеки. Папа смотрел на нее, несмело улыбаясь.

- Браво! Вот видишь, совсем нетрудно! Надо взять себя в руки, Фред!

- Папа! - закричала я, бросаясь ему на шею: теперь-то уж мы снова станем нормальной семьей! А в нормальных семьях дети часто бросаются папе на шею, и папа обнимает и крепко прижимает их к себе. И гладит по спине, чтобы они никогда больше не чувствовали себя одинокими и замерзшими.

Но мы не были нормальной семьей. Папа не обнял меня и не прижал к себе. С испуганным видом он сделал несколько неуверенных шагов, словно и в самом деле забыл, как надо ходить. Через несколько секунд он снова оказался в ванне.

- Прости, прости! - пропищала я.

- Жаль, - вздохнула мама. - Ты не виновата, Элли.

Она обняла меня, и мы вместе вышли в коридор. Мама погасила свет. Как будто в ванной никого не осталось.

Не знаю, сон это был или просто мысли: не может у человека быть папы, который все время лежит в ванной. И в мальчика, похожего на собаку, нельзя влюбиться. Мальчика, теплого и мягкого, как собака, который, к тому же живёт на дереве. А сестра, которая только и делает, что спит, - такое бывает?

Что бывает, и чего не бывает?

Красные цифры будильника светились в темноте, и я понимала, что надо что-то делать.

Дверь в мамину комнату была приоткрыта, и я прокралась внутрь. Папина половина кровати по прежнему пустовала.

- Папа не должен жить в ванной.

- Знаю. Но ты же не собираешься принять ванну прямо сейчас? - зевнула она и забралась под одеяло.

- Ты больше не любишь его? Совсем не любишь?

- Кого? - она бросила на меня испуганный взгляд, высунувшись из-под одеяла.

- Папу, кого же еще!

- Люблю, конечно. Поэтому мне и больно от его предательства.

- Но откуда тебе знать, что... - я не могла подобрать слов, но она и так поняла.

- А куда он, по-твоему, уходит, когда его нет дома? У него точно есть другая, просто он ей надоел. Потому и вернулся...

Она снова нырнула под одеяло, и оттуда раздались всхлипывания.

- Мама!

- Угу.

- Иногда не получается быть собой... иногда в человека как будто бес вселяется и говорит разные вещи...

- Элли, умоляю, не бери пример с сестры, ты же знаешь, до чего этак можно докатиться!

Мама выбралась из-под одеяла, лицо ее побледнело.

- С тобой такого не бывает? - настаивала я. - Неужели ты никогда не совершаешь поступков, о которых потом жалеешь?

- Да, но это совсем другое! - вздохнула она с облегчением. - Я думала, ты имеешь в виду... ну, ты понимаешь... Как Лу. Это уже болезнь.

- А ты здорова?

- Надеюсь, - ответила она, и голос у нее снова стал испуганным.

- А папа? Он здоров или болен?

- Он... он безнадежен! - всхлипнула она. - Абсолютно безнадежен! Разве он имеет право так себя вести?!

- Спокойной ночи! - сказала я. - Ты не ответила на мой вопрос, но мне пора.

Перед тем как отправиться в свою комнату, я наведалась в туалет.

Папа спал, натянув махровое полотенце до самого подбородка. Лицо его было спокойным и умиротворенным.

- Папа! - прошептала я.

Он чуть пошевелился, но глаза не открыл. Я наклонилась и поцеловала его в лоб.

- Все будет хорошо, - сказала я, зная, что так оно и будет.

Я была уверена, что в жизни все можно исправить и наладить.