Поздравляю, желаю счастья

Сочельник

Правильно я сделала, что напугала Лу. она позвонила наутро: оказалось, что она уже сообщила семье в Вагнхэреде, что приедет на пару дней позже.

Перед выходом мама ужасно волновалась.

- А может, лучше остаться дома - разве здесь не уютно?..

Она бросала жалобные взгляды на украшенную и светящуюся рождественскую елку, вид у которой был печальный. И неудивительно: остаться в одиночестве в этот вечер - самый главный вечер в жизни рождественской елки - это, пожалуй, настоящее невезение. Выключенный телевизор печально глядел серым экраном, и даже блюдо с орехами, казалось, грустно вздыхало.

- А как же «Дональд Дак», как же рождественские передачи?.. - вздохнула мама. - Да еще твоя нога, Фредрик! Элли говорит, что праздник, скорее всего, будет на улице. Это же просто безумие.

Папа осторожно взглянул на меня и беспокойно кашлянул.

- Сходим ненадолго - мы же обещали. Если замерзнем - сразу же пойдем домой!

Я ничего не говорила, но надеялась, что они наберутся терпения и не сбегут с праздника тети Розы прежде, чем он начнется.

Я несла пакет с теплой одеждой для Лу - пуховик и лыжные брюки. Хорошо, что я позаботилась об этом: она успела замерзнуть, ожидая нас у метро.

Мама несла под мышкой упаковку хрустящих хлебцев, а из пакета, который она держала в руках, пахло свежезапеченной салакой. Папа тащил несколько больших бутылок рождественского лимонада.

Оба они, конечно, думали, что больше угощения на этом странном празднике не будет - чего ждать от сумасбродного сборища, куда я заставила их отправиться?

Чем ближе мы подходили к избушке тети Розы, тем больше нам попадалось на глаза людей, взбирающихся по склонам.

- Какие странные, - прошептала мама. - Неужели это ее гости - все эти бродяги?

Она была права: многие из тех, кто спешил к избушке, казались такими же потертыми, как домишки вокруг, и такими же старыми, как булыжники, которыми были вымощены улочки. Кое-кого я узнавала: тех, кто обычно стоит на углу и продает благотворительную газету «Ситуация в Стокгольме». Старичок с длинной белой бородой улыбнулся мне и поблагодарил за суп, который мы сварили в ванне осенью.

- Он нас еще долго согревал! - сказал он, и его голубые глаза светились из-под косматых бровей. - А теперь вот снова праздник!