Эвкадар

К тебе, через тысячу лун

Холодный ночной воздух играется с волосами на его макушке. Он просыпается рассеянным и усталым, смотрит вокруг себя и садится. В шатре пусто, свечи погашены кем-то. Он отчетливо слышит рокот сверчков и шум ветра и, кутаясь в одеяло из шкуры медведя, обнаженным выходит из шатра.
Холодный диск луны, оберегая покой земных существ, словно начинает сиять ярче, когда он появляется на виду. Трава под его пятками росистая и скользкая. Холодок проходится по позвоночнику, но парень идет вперед - к фигуре с обнаженным телом.
Он, распустив угольные волосы, стоит спиной к шатру, наслаждается тишиной и безоблачным небом. Его взгляд задумчивый и суровый, однако выражение лица заметно смягчается, стоит ему почувствовать тепло рук на своей широкой спине. Юнги его обнимает, трется щекой и успокаивается. Рядом с ним ему всё не почем. Душа его наполняется светом так, словно в нём живут миллионы светлячков: он прямо-таки чувствует трепет их крылышек.

— Взгляни туда, - слышит над собой мужественный голос Юнги, раскрывая веки. Чонгук указывает пальцем на восток, на желтую точку, казавшейся крошечной звездочкой прямо на земле. — Это огни лагеря. Уже завтра мы будем на месте.

— Это значит, мы скоро расстанемся, - не хочет говорить об этом омега, обходя альфу.

Чонгук, в одних штанах, берет парня поперек и тянет к себе, обнимая. Он вдыхает его запах и, легонько улыбаясь, испытывает удовлетворение. Ему так спокойно... Удивительно, намечается тяжелая война, тучи сгущаются, а ему легко на сердце, потому что рядом Юнги.

— Я хочу вернуться в столицу и жениться на тебе, - шепчет, обжигая дыханием мочку уха, воин. Юнги в его крепких руках каменеет, вслушиваясь. — Хочу служить при дворе, заниматься хозяйством и любить тебя каждую ночь. Потом ты родишь мне дитя...

— Стоп, я же ещё не сказал тебе «да», - морщится Юнги и смеется, когда альфа пытается его куснуть за подбородок.

— На тебе теперь моя метка, у тебя вариантов нет.

— Ты хитрец, - Чонгук ловит улыбавшегося парня за поясницу и утягивает в глубокий поцелуй, терзая сладкие, словно нектар, губы, которые и так разбухли от предыдущих ласк. Юнги обнимает его за шею и встает на носочки, не доставая до головы воина. Чонгук смеется.

— Кто-то обещал в детстве вырастить, но каким был коротышкой, таким и остался, - журит его альфа, на что Юнги остаётся обидчиво фыркнуть.