В тайне от матери

Собрание

Июль. 1984 год

Матерь Миранда смиренно оглядывала полуразрушенную церковь. Абсолютно спокойная и умиротворенная, она прошлась по пьедесталу, на котором должен был стоять алтарь, ожидая прибытия лордов для очередного собрания. Перед важным собранием Миранда никогда не волновалась. Она всегда осознавала важность переговоров, особенно если среди созданных лордов есть те, которые не держат себя в руках в плане эмоций. Переговоры не терпят суеты, поэтому каждое ожидание сопровождалось холодным смирением и полной готовностью услышать каждого.

Самым несдержанным творением Матери Миранды были Альсина Димитреску — вампирша, которую она холила и лелеяла на протяжение ее реабилитации после вживления и приживания каду — и Карл Гейзенберг. Он всегда был неугомонным и дерзким мужчиной, с которым порой было бесполезно спорить. В нем чувствовались сила и воля, которые чрезмерно переполняли его, что выражалось в видимой грубости. Миранда никогда не любила эгоистов и бунтарей. Самые главные враги любого авторитета — это несогласные, а по Гейзенбергу было видно, что ему много чего не нравится, хотя и пытался играть в послушного. Часто такие мысли проскальзывали в его поведении. Можно было списать это на характер, но Миранда все равно вела себя с Гейзенбергом насторожено.

Он был огромной эксперементальной удачей, как Альсина, и Донна. Исключением из списка был Моро. О его ценности Матерь не задумывалась никогда, ибо эксперимент ей показался неудачным. Однако, для ученой именно Карл представлял огромнейшую ценность. Его связь с каду стала блистательным прорывом, но если бы вирус подчинил бы волю изобретателя, то он возрос бы в глазах Миранды.

Что больше всего бесило Миранду в Гейзенберге, так это его неумение вовремя замолчать. Он был готов упрямиться до последнего, лишь бы доказать свою правоту. Иногда, чтобы заткнуть Гейзенберга, Матерь Миранда многое спускала ему с рук, но при условии, если его идеи безобидны на ее взгляд. Именно из-за такой «щедрости» она ловила на себе осуждающий взгляд леди Димитреску, которая, как последней казалось, заслуживает большего внимания, нежели мужлан в помятой шляпе. При особом случае Миранда хотела бы избавиться от Карла, но пока что не решалась. Возможно, она надеялась на его перемену, но пока что он доказывал обратное.

Раздались шаги. Первой прошла Альсина Димитреску. Огромная дама в белом платье и неизменной шляпе с широкими полями курила сигарету в мундштуке, изящно поигрывая им в руке. Второй проследовала Дона Беневиенто в темном платье и венце, скрывающем лицо. Энджи в ее руках нервно подергивалась и ныла. Третьим пришлепал Моро, видимо, он только что с рыбалки. Под ней подразумевался перекус незадачливыми рыбаками. Трое вошедших расположились на лавках и взглянули на Матерь. Миранда окинула холодным взглядом залу.