Never Fallen

Глава 4

Следующее утро Эндрю проводит, поедая яблоки, со своим утренним кофе после приёма таблеток и наблюдает, как Кевин мечется от окна до двери и обратно в гостиную Эбби. Это скорее забавляет, чем раздражает, и он на секунду задумывается, а поймает ли Кевин ртом яблоко, если им бросить в него.
Ники и Аарон играют в какую-то игру на телевизоре. Внимание Эндрю не привлекает ничего, кроме редкого бурчания братьев, чтобы Кевин убрал свою задницу и не заслонял им экран, когда проходит мимо.
Как только Кевин перестает вышагивать и говорит всем, чтобы шли на поле, Эндрю приходит сообщение от Би. Она спрашивает об их следующем сеансе, но в ответ он просто отправляет ей десять рандомных сообщений и только потом согласовывает встречу и выключает телефон.
Когда они приезжают на поле (Эндрю едет с ремнём безопасности, который впивается ему в плечо, когда тот наклоняется вперёд, чтобы поиграть с радио и пару раз случайно задевает Кевина локтём), быстро переодеваются: или только Аарон, Ники и Кевин. Эндрю не торопится, он отворачивается, когда начинает переодеваться, напевая мелодию, которая застряла у него в голове с приёма утренних таблеток.
Интересно, что Нил уже ждёт их на поле, когда они входят. Эндрю даже не успевает об этом подумать, хотя скорее всего он бы сейчас ни к чему не пришёл, и Кевин толкает его клюшкой к воротам. Эндрю двигается к ним, а искра веселья пляшет по его коже. Он вовремя переступает через ворота, чтобы не споткнуться, и пропускает мимо ушей всё, что говорит Кевин. Он наблюдает, как Аарон и Ники разбрасывают мячи вдоль линии первой четверти поля, а потом Ники кидает пару мячей Нилу, чтобы тот разложил их на средней линии вокруг себя.
Эндрю облокачивается на клюшку, смотря, как остальные начали упражняться. Сначала были лёгкие упражнения, но потом они начали усложняться. Губы Эндрю дёргаются, когда он смотрит на Нила. Эндрю не ожидает, что Нил перестанет быть проблемой после первого дня. Между вчерашним и сегодняшним днём недостаточно времени, чтобы собрать пазл, которым был Нил Джостен.
Так много кусочков ещё не хватает, но даже просто наблюдая, как тот бегает вокруг его кузена и брата, мышцы Эндрю напрягаются. Он готов наброситься в любую секунду, как дикая кошка, которая подкралась к своей цели и была готова убить её. И поскольку в этой ситуации целью был именно Нил, Эндрю отбивал каждый его бросок в свою сторону. Тоже самое он делал с Аароном и Ники, но Кевину удалось забить три мяча. Было ожидаемо, что у человека с его репутацией удары будут сильнее, чем у остальных, пусть даже он и играл не доминирующей рукой. После полуторачасовой тренировки Кевин выпроваживает всех с поля на перерыв, чтобы продолжить играть только с Эндрю.
Он понимает, что лекарства Эндрю дают тому столько энергии, что он скачет, как попрыгунчик, закинутый в пустую комнату. Он полон сил и скачет от одной стены к другой с той же скоростью, что и мысли в его голове. Когда остальные уходят с площадки и перестают мешать, Эндрю изо всех сил начинает отбивать мячи, и большинство улетают в стены. Несколько попадают в противоположные ворота, и стена за ними загорается красным.
«Глупо, — думает Эндрю, когда Кевин отпрыгивает от специально брошенного в него мяча и начинает судорожно бежать за ним, — как же много может значить для кого-то этот бесполезный спорт».
Он даже представить себе не может, как можно беспокоиться о такой простой вещи, как экси, или видеть мир таким простым, каким Кевин говорит Нилу его представлять. Эндрю не может представить себе, что будет думать об этом. Но он думает, и разве не это Би хотела бы услышать?
Ему интересно, что придумает Кевин, когда Эндрю перестанет гоняться от одного кайфа к другому, и туман в его голове окончательно развеется.
Через несколько минут его мышцы начинают гореть, он выпускает клюшку из рук и смотрит, как она падает. Когда клюшка наконец касается пола, раздаётся громкий звук на всё пустое поле. Уголки его губ дёргаются, он тянется к шлему, чтобы снять его и так же бросить на пол.
— Сколько пальцев я показываю? — спрашивает Эндрю, сбросив перчатки и шевеля пальцами перед Кевином.
— Какого чёрта они так долго?
— Неправильно, их десять, — издавая жужжащий звук, говорит Эндрю, и его улыбка начинает расти. Он следит за взглядом Кевина до двери. Может быть, Нил передумал (хотя Эндрю сомневается в этом, вспомнив его отчаянное выражение лица, с которым он зашёл на поле) и смог вырубить Аарона и Ники, несмотря на свой маленький рост, чтобы сбежать.
— Я проверю!
Он поворачивается и сглатывает, когда у него в горле пересыхает и начинает зудеть, оставляет Кевина на поле собирать отбитые Эндрю мячи.
Дверь стадиона ударяется о стену, потому что Эндрю слишком сильно пинает её. Три головы поворачиваются, услышав шум, и Эндрю смотрит на них так же, как и они на него.
— Кевин спрашивает, где вы застряли. Забыли дорогу?
— Ники фантазирует, как трахнет Нила, — рассказывает Аарон. И несмотря на то, что сейчас Эндрю на таблетках, внутри всё сразу затихает и останавливается, когда он слышит эти слова.
Под рукавами джерси, под повязками чешется, и на долю секунды даже кажется, что начинает болеть.
— План у него не без недостатков, но рано или поздно он что-нибудь придумает.
— Ну ты и мудак, — отвечает Ники, и Эндрю пальцами тянется под повязки, когда его кузен направляется к двери. Мышцы пылают и напрягаются.
— Ого, Ники, — цедит Эндрю сквозь зубы, — быстро ты на этот раз.
— Разве меня можно винить? — говорит Ники, и Эндрю…
…Эндрю чувствует одновременно и жар, и холод, как будто его опустили в ледяную воду, а по венам течёт лава. Он закипает, и, если бы он коснулся чего-то, он бы сгорел или расплавился бы в лужицу серебра на полу.
Ники совершает ошибку, бросая взгляд на Нила.
Эндрю двигается раньше, чем успевает об этом подумать. Он, быстрее своих лекарств, легко хватает Ники за майку и швыряет к стене. Кузен не сопротивляется, Эндрю сильнее его, несмотря на свой рост, так что у него не получилось бы в любом случае.
Ники охает, но даже не пытается отпихнуть Эндрю, когда тот прижимает его.
Всё тело зудит от прикосновений, но внутри ещё бурлит гневный жар. Раздражённое «никто не интересует» Нила крутится в его голове, потому что это такой же отказ, как и «нет», и Эндрю пылает.
— Эй, Ники, — шёпотом говорит Эндрю на немецком, тени мелькают перед его глазами, — не трогай его, усёк?
— Ты же знаешь, ничего плохого я ему не сделаю. Но если он сам согласится…
Нила никто не интересует. Нила не интересует. Ниланеинтересует.
— Я сказал, не трогай.
— Какой же ты жадный, — говорит Ники, и Эндрю понимает, что так он ничего не добьётся. Он суёт кончики пальцев под повязку и достает нож, пока Ники переводит дыхание. — У тебя уже есть Кевин, зачем…
Ники затихает, когда Эндрю прижимает нож к его майке. Пораженный тем, как напряглись мышцы Ники под тяжестью острой стали, где она могла проскользнуть между его ребрами, он ухмыляется.
Эндрю на секунду задумывается, будет ли он смеяться на похоронах Ники, но потом отбрасывает эту мысль. Под действием лекарств или нет, он прекрасно владеет собой, что бы ни говорили о нём другие, как бы ни называли его за спиной и в лицо. Не наркотический туман заставляет его вести себя так. Нет, он бы поступил так же трезвым и без яркой улыбки на лице.
— Эй, — слышит Эндрю голос Нила. Он не отводит взгляда от своего кузена. — Хватит.
Но хватит ли на самом деле? Эндрю думает, что было бы куда веселее, если бы его нож пронзил майку Ники, пока тот смотрит на него со страхом в глазах.
— Тихо, — еле слышно выдыхает на английском Ники, — тихо. Всё в порядке.
— Эй, — снова окликает Нил, и у Эндрю, пусть и на долю секунды, возникает желание разрезать его пополам вместо Ники. — Мы идём играть или как? — продолжает он явно с таким же мышлением, как у Кевина, и Эндрю чувствует, как его внимание очень медленно иссякает.
— Кевин ждёт.
Эндрю смотрит на Ники и Нила, его мышцы расслабляются, а горячий гнев испаряется в облако, как вода.
— И правда, идём, а то что-то мы задержались.
Он отпускает Ники и поворачивается. Нож уже надёжно спрятан, когда он доходит до двери и выходит. Дверь закрывается, а затем позади него в знакомом тихом ритме слышится стук ботинок.
Аарон не пытается поговорить с Эндрю, а Эндрю не пытается с Аароном, но тихий звук, с которым защёлкнулся телефон его близнеца, заставляет Эндрю улыбнуться нарушенному обещанию ещё до того, как они доходят до поля.
— Наконец-то, — говорит Кевин, когда Эндрю подходит к середине поля.
— Почему так долго? — он цокает языком, когда Эндрю не отвечает ему, и повторяет попытку: — Какие-то проблемы?
— Если ты не заметил, я тебя игнорирую, — отвечает Эндрю, начиная напевать про себя, как только Кевин отворачивается и закатывает глаза.
Дело не в том, что Кевин надоел этим вопросом, просто Эндрю ещё не знает, насколько большой проблемой окажется Нил Джостен, а Кевин спрашивает не об этом. Он не хочет давать пустые ответы, по крайней мере, не абы кому. Ну или бесплатно.
Все остальные входят на площадку вместе, Ники смотрит на Эндрю, но Кевин щёлкает пальцами и разделяет их на команды.
— Аарон, ты со мной. Ники, Эндрю, берите к себе ребёнка. Играем два на три, наши ворота без голкипера.
— Я не ребёнок, — Нил выглядит, как ребёнок, стоя между Кевином и Ники. — Ты всего-то на год старше.
Кевин игнорирует его.
— Может, лучше возьмешь Эндрю к себе? — спрашивает Ники, всё ещё не глядя на Эндрю, что очень забавно. — Тогда Нил сможет попрактиковаться в ударах по воротам.
— Если бы я допускал, что он вообще пробьётся к воротам, я бы так и сделал.
— Да это вызов! — ухмыляется Ники, а Эндрю всё ещё напевает про себя. — Сделаем их, а, мелкий?
Они располагаются, как две полноценные команды, хоть их и всего пять, что, по мнению Эндрю, очень раздражает. Не то чтобы кто-то спрашивает. Нил и Кевин встают на средней линии, Ники — на линии первой четверти, Аарон — на дальней линии защиты. Эндрю берёт на себя роль полузащитника, стоя на домашних воротах, и кидает мяч на другую сторону поля, а потом использует клюшку в качестве опоры и облокачивается на неё.
Наблюдать за тем, как Нил носится по полю, как никто другой, не очень скучно, но и не сильно увлекательно.
«А он быстрый», — думает Эндрю, когда Кевин ударяет по клюшке Нила своей и бежит за мячом. Но это не открытие, не новый кусочек пазла, который помог бы ему завершить картину.
Кевин ударяет, однако Эндрю даже не пытается защитить ворота, а только глядит через плечо, когда ворота загораются красным.
— Мог бы хоть попытаться, — ворчит Кевин.
Эндрю на пару секунд делает вид, что думает, а потом отвечает:
— Ага, наверное, мог бы. Ну, как-нибудь в другой раз.
Он знает, что не сделает этого, потому что наблюдать за раздражённым Кевином куда интереснее, чем любой спорт.
Эндрю ловит мяч, который кинул ему Ники, и начинает подавать его остальным, когда они снова бегают. Ничто не удерживает его внимания так, как Нил, пытающийся словить мяч, до того, как Аарон врезается в него настолько сильно, что тот спотыкается. Аарон перебрасывает мяч через Нила, а Кевин ловит его. Эндрю снова наблюдает за тем, как тот забивает второй мяч.
После сорока минут, в течение которых ему и Нилу удалось забить (не то чтобы это было слишком сложно, учитывая то, что Эндрю не менял позиции), Кевин резко останавливает игру и указывает клюшкой на защитников.
— Выметайтесь с поля. Вы оба, живо.
— Слава тебе господи, — ноет Ники и бежит к двери.
Как только Аарон закрывает за собой дверь, Кевин хватает Нила за решётчатое забрало на шлеме и тащит его к воротам Эндрю. Этого достаточно, чтобы тот заинтересовался происходящим и встал прямо, напрягая спину.
— Мяч сюда, — приказывает Кевин, когда Нил доходит до отпечатка лисьей лапы, которая обозначает линию штрафного броска, и Эндрю подбрасывает мяч. Кевин прижимает его к груди Нила, пока тот не берёт его.
— Будешь стоять тут и бить по воротам, пока Эндрю не выдохнется…
Может быть, Кевин действительно недоволен Нилом, учитывая то, что он хорошо знает, сколько времени пройдёт перед тем, как действие лекарств Эндрю закончится, и он устанет. Может быть, всё дело в этих странных взглядах, думает Эндрю.
— Может, разок даже попадешь.
— Ой-ёй, — Эндрю всё ещё полон энергии, и он смеётся над выражением лица Кевина, — боюсь, это плохо кончится.
Нил забирает ведро с мячами из северного угла, где оно стоит во время игры, а Кевин уходит и захлопывает за собой дверь. Он ставит ведро на ближнюю линию защиты, а сам возвращается на пятачок с лисьей лапой для первого броска.
Эндрю и пальцем не шевелит, чтобы помешать Кевину забить ему. Слишком забавным было разочарование, нарастающее в голове Кевина, когда он не получает того, чего хочет, но он не проявит такой же благосклонности к Нилу.
Эндрю взмахивает своей большой ракеткой и бьет по мячу так сильно, что тот отскакивает от противоположной стены поля. Нил продолжает пытаться, а Эндрю продолжает отбивать.
Его мышцы начинают напрягаться, и Эндрю теряет счёт времени. Они продолжают играть, а его руки немеют. Но в Эндрю всё ещё слишком много энергии, слишком много, чтобы он почувствовал усталость или истощение, поэтому он продолжает играть, не сбавляя темпа, даже когда это делает Нил.
Он чуть не складывается пополам от смеха, когда Нил в попытке замахнуться роняет клюшку. Было что-то ужасно забавное в том, как она ударилась о землю и покатилась к воротам. Эндрю отбивает мяч прямо в Нила, чтобы посмотреть, что он будет делать, но Нил просто поднимает руки, чтобы закрыть лицо, и позволяет мячу влететь в его предплечья.
«Домашний кот или дикий?», — задумывается Эндрю, когда Нил, споткнувшись, отступает на шаг и бросает на него грозный взгляд.
— Давай-давай, не тормози, — дразнит Эндрю, читая усталость на лице Нила. Сам он не устал ни капельки, но вот Нил — да.
— Время тикает. Мне тебя до вечера ждать?
Руки Нила трясутся, когда он поднимает клюшку, а Эндрю облокачивается на свою. Когда Нил пытается поднять клюшку для достаточно высоко удара, с его правой рукой что-то случается, и дерево падает к ногам.
— О, нет, — поёт Эндрю, — кажется, у нашего Нила неприятности.
Нил ничего не отвечает, но снова тянется к клюшке и поднимает её. Эндрю всё ещё облокачивается на свою, с интересом наблюдая и кривя рот, когда Нил пытается ещё раз ударить по воротам. Так как на лице Нила читается только изнеможение, Эндрю сомневается в том, что тому удастся хоть немного приблизиться к забиванию гола.
И он оказывается прав. Нил снова роняет клюшку, и мяч безвредно катится в сторону.
— Ты родишь или как? — спрашивает Эндрю, наблюдая, как в бешеном дыхании туда-сюда опускаются и поднимаются плечи Нила.
— Я всё, — Нил садится возле своей клюшки.
«Это… это умно, правда?», — думает Эндрю, выходя из ворот. Нил никак не поможет Кевину, если будет изнурять себя, пытаясь сделать то, что не может сделать и Кевин. Он наступает одной ногой на клюшку Нила и смотрит, как тот безуспешно пытается вырвать её у него из-под ног.
— Слезь с моей клюшки.
— А ты меня заставь, — отвечает Эндрю и разводит руки в приглашении. Он запомнил, что люди делали так в фильмах перед дракой. — Ну хоть попробуй.
— Не нарывайся.
— Какие свирепые слова от такого маленького создания, — говорит Эндрю, что крайне лицемерно, учитывая то, что он на восемь сантиметров ниже Нила и гораздо опаснее него, как на таблетках, так и без них. — Умом ты определённо не блещешь. Типичный тупоголовый спортсмен.
— От такого слышу, — отвечает Нил, а Эндрю фыркает. Это правда очень близко.
Вместо этого он поднимает большой палец и проходит мимо Нила. Он слышит, как тот падает, когда уходит с поля, но это не привлекает его внимания, чтобы обернуться и посмотреть.
По дороге в раздевалку Эндрю снимает перчатки и начинает разминать руки, потому что мышцы просто горят. Это не сильно ужасно, но и назвать это приятным жжением после спортзала тоже нельзя. Убедившись, что раздевалка пуста, Эндрю быстро принимает душ: он открывает настолько горячую воду, что кожа становится розовой, а мышцы кричат.
Кевин, Аарон и Ники ждут у машины, когда он выходит со стадиона. Забавно, как мало они разговаривали, пока его не было рядом. Не то чтобы они сильно общались, когда он был там, но это всё равно было тем ещё зрелищем, которое нужно увидеть.
— Ну? — спрашивает Кевин, когда Эндрю открывает машину и бросает ключи Ники.
Эндрю не торопится с ответом. Ждёт, пока все рассядутся и они выедут на дорогу. Его пальцы лежат на кнопке стеклоподъёмника.
— Тебе, наверное, стоит позвонить Ваймаку. Не думаю, что твой мини-Кевин сможет завтра прыгать, если ты ему скажешь.
Улицы относительно пусты, всего несколько людей прогуливаются по ним. Ещё меньше машин, что скорее благословение с тем, как Ники водит машину. Если бы кто-нибудь спросил Эндрю, (а никто этого бы не сделал), он бы ответил, что водит намного лучше Ники, хоть и жёстче.
Кое-как Кевин достает телефон из кармана, набирает номер и начинает ждать.
— Это я, — говорит он через несколько секунд. Эндрю видит отражение своего брата сзади в окне и начинает судорожно клацать кнопку стеклоподъёмника.
— Нила завтра не будет на поле, — говорит Кевин в трубку, а потом ждёт несколько секунд. — Он отбил себе руки в игре против Эндрю.
Он не произносит ту часть, где говорит Нилу, чтобы тот пытался забивать, пока Эндрю не устанет. Эндрю никак не реагирует и смотрит, как его окно поднимается и опускается, поднимается, опускается.
— Да, развлеки его записями прошлых игр… подожди, — Эндрю краем глаза видит, как тот к нему поворачивается, — Эндрю, ты можешь перестать это делать хотя бы на секунду?
Эндрю поворачивает на него голову, смотрит в глаза и снова опускает окно в невербальном ответе «нет», а Аарон долго страдальчески вздыхает.
***
Две недели спустя, когда Эндрю сидит в своей машине с почти докуренной сигаретой между пальцев и открытым окном, чтобы выпускать дым, пассажирская дверь открывается, и Кевин садится в машину.
Эндрю видел, как тот подходил к нему: было невозможно не заметить такого высокого человека, как Кевин, но он всё равно делает удивлённое лицо и вылупляет глаза, затягиваясь сигаретой.
— Добро пожаловать в Макдональдс, что будете заказывать? — спрашивает Эндрю, выдыхая дым прямо в лицо Кевину, после чего выкидывает остаток сигареты в окно.
— Ваймак, — хрипит Кевин, когда начинает кашлять и морщит нос.
— Нет, это Эндрю, — отвечает он, начиная махать рукой туда-сюда перед Кевином, пока тот кашляет. — Я тебе уже говорил, что это звучит нездорово? Потому что это не так.
— Эндрю…
— Тебе нужно, чтобы кто-нибудь с медицинским образованием осмотрел тебя. Мы знаем такого человека? — он делает вид, будто только что вспоминает и не сопротивляется желанию скривить губы в широкой улыбке. — Точно! Эбби! Разве это не совпадение, что мы как раз перед её домом? — он перестаёт улыбаться. — Вылезай.
— Мне нужно поговорить с Ваймаком про Нила, — говорит Кевин.
— Разве это мои проблемы? — спрашивает Эндрю, но всё равно поворачивает ключ в замке зажигания и выезжает задом с подъездной дорожки. Он знает, что если выгонит Кевина, тот вызовет себе такси, и с его удачей за рулем окажется Рико Морияма.
Эндрю поворачивает к квартире Ваймака и протягивает руку, достаточно громко включая радио, чтобы заглушить любую попытку Кевина начать разговор. Зная, что тот попытается, и разговор будет об экси, поэтому Эндрю останавливает его ещё до того, как он мог бы начаться. Эндрю не выключает радио, когда Кевин толкает дверь, и ничего не говорит ему, когда он выходит — просто шевелит пальцами и с ухмылкой уезжает.
Около медицинского центра меньше машин, чем в середине учебного года, Эндрю пользуется этим и паркуется настолько ужасно, что занимает два места вместо одного.
Медицинский центр разделен пополам: психиатрия находится в конце коридора, а другие кабинеты врачей — ближе к входу. Эндрю отмечается в регистратуре, а потом идёт по коридору к кабинету Би, проходя мимо комнаты с бледно-голубыми диванами и маленькой табличкой на стене «Бетси Добсон».
Он кладёт руку на дверь и стучит ногтями по дереву.
Услышав тихое «войдите», Эндрю тянет пальцы к двери, пока не хватает ручку, и открывает её. Кабинет Би знаком с ног до головы, и это успокаивает, но также вызывает желание протянуть руку и опрокинуть книжный шкаф, заставленный книгами и стеклянными фигурками.
— Привет, Эндрю, — Би стоит у стола в том самом углу, где покоится только маленькая плита и чайник. Она улыбается ему через плечо, её бледно-каштановые волосы оказываются у подбородка, и берёт в руки две кружки. — Устраивайся поудобнее.
Эндрю, как всегда, опускается на правую сторону дивана, и некоторые из подушек, разложенных на нём, падают на пол. Он не поднимает их, а берёт свой горячий шоколад с того места, где Би ставит его на стол.
— Рада снова тебя видеть, — говорит Би и садится в кресло. — Как прошли твои последние две недели?
— А как твои?
Би просто улыбается в ответ, и это та самая улыбка, которую она дарит ему, когда он делает глупости. Она мягкая и забавная одновременно, это заставляет что-то внутри Эндрю, что-то, что всегда загорается, как бензин, успокоиться и остыть.
— Очень хорошо, я посадила немного помидоров после того, как ты мне сказал найти хобби, и они уже прекрасно проросли, — она делает глоток чая, и Эндрю ухмыляется. — Разве каникулы не были приятными?
— Не были, — говорит Эндрю и издаёт жужжащий звук. — Знаешь, как скучно наблюдать, как трое парней пихают друг друга, чтобы побежать за мячом? Потому что это правда скучно.
— А что насчет пазла? — спрашивает Би. Эндрю делает паузу, держа свою кружку так близко к лицу, что чувствует тепло на губах. — Ты упоминал об этом в прошлый раз, нашёл ли ты те кусочки, которых тебе не хватало?
— Оу, — медлит Эндрю, потому что это действительно было так. Это правда, что он упомянул пазл, чтобы сослаться на Нила, и он знал, что Би понимала, что он говорит не буквально. — Я не нашёл.
— Ты их потерял? Или у тебя не было времени поработать над этим? — кружка звякает, когда Би ставит ее на стол. Она складывает руки. — Я представляю, как тяжело бывает собрать что-то столь трудоемкое, как пазл, особенно если он большой, и когда ты не находишь времени, чтобы сосредоточиться на нём.
Дело в том, что даже если бы Кевин не хмурился от разочарования от каждого шага Нила на площадке и даже если бы над его головой не летало темное облако каждый раз, когда он выходил с поля, то Эндрю не хватило бы времени разобраться в Ниле. Он избегал оставаться с Эндрю наедине, что было скорее инстинктом выживания, чем умом, и затуманенный разум Эндрю не смог рассмотреть что-то в Ниле за это время, что само по себе добавлялось к красному флажку, которым он размахивал.
— Это не пазл, — признается Эндрю, делая ещё один глоток из своей кружки, и горячий шоколад приятно обжигает горло, когда он глотает. Наверное, ему следовало прийти к этому раньше.
— Правда?
— Это открытая книга… — он думает о Ниле, который глазами за считанные секунды находит выход из комнаты, о его сумке, о контактных линзах и о том, как он смотрит на Кевина. В нём есть что-то очень очевидное, но Эндрю всё ещё не может понять, что именно. — …но написана она на языке, которого я не знаю.
***
Спустя несколько дней Эндрю оказывается на стадионе с ярким ослепительным светом, который контрастирует с темнотой улицы. После приема лекарств он ждёт Кевина, пока тот одевается.
Без таблеток всё кажется тусклее и реальнее, Эндрю переводит дыхание и садится на трибуну, его руки чешутся от желания закурить, но он знает, что здесь нельзя.
Он наклоняется вперёд, когда Кевин входит, вопросительно вскидывает бровь, пока тот выжидающе на него смотрит, и складывает руки на коленях. Его раздражает, что Кевин до сих пор думает, что Эндрю внезапно влюбится в экси и станет таким же одержимым, как тот, и Эндрю уверен, что если бы он мог, то сильно бы разозлился и бросил один из мячей в Кевина.
Эндрю не смотрит, как Кевин разминается, наматывая круги. Он смотрит на закрытую дверь поля. Звук мяча, отбивающегося от стен, достаточно громкий, чтобы заглушить тишину в его голове. Ему отвратительно от того, как Кевин пытается изнурять себя: этот спорт всего лишь короткое развлечение для него. Как это может быть настолько важным для кого-то, он не знает.
Открывшаяся задняя дверь приковывает внимание Эндрю. Он знает, кого ожидает увидеть, и не удивляется, когда видит Нила, идущего по внутреннему двору. Хотя то, что он был в пижамных штанах и рубашке, как ни странно, кажется сюрпризом.
Нил наблюдает, как Кевин перебрасывает мячи из ведра рядом с ним к стене, а на пустом лице выделяются большие глаза. Он не сразу замечает, что Эндрю смотрит на него (наверное, он почувствовал это, как и Эндрю, когда на него смотрят), и, не поворачиваясь, спрашивает:
— Не сыграешь с ним?
— Нет, — отвечает Миньярд.
— Ты мог бы ему помочь.
Что принесёт или не принесёт пользу экси, Эндрю не интересует.
— И?
Это заставляет Нила зашевелиться. Он поворачивается, протащив взгляд по пустой домашней скамейке ниже того места, где сидит Эндрю, и переводит его наверх.
Эндрю смотрит, как Нил наблюдает за ним, как его глаза, более тёмные, чем обычно, скользят по мешковатой футболке и треникам, в которых был Эндрю (и там, где обычно расчётливые взгляды ощущаются как холодные, склизкие щупальца, бегущие вверх по позвоночнику и обвивающие горло, взгляд Нила ощущался только как перышки, и Эндрю ненавидит это), а потом опускаются на повязки.
Он засовывает два пальца под повязку на левой руке и достает один из своих ножей. Эндрю возвращает его обратно под темную и мягкую ткань после того, как дает Нилу несколько секунд, чтобы рассмотреть его. Металл длинного тонкого лезвия сверкает под освещением.
— Это такая растянутая попытка самоубийства или у тебя там реально есть ножны? — интересуется Нил.
— Ага, — просто отвечает Эндрю, потому что у него действительно были ножны, но ему не хотелось объясняться. Он вообще ничего не чувствует на самом деле.
— Ты не им собирался порезать Ники, — Нил оказывается снова прав. — Сколько их у тебя?
— Достаточно, — достаточно, чтобы всегда быть готовым сражаться; больше, чем он уже сражался, чтобы защитить то, что важно.
— А если судья застукает тебя с оружием во время игры? — спрашивает Нил. — Вряд ли отделаешься красной карточкой. К гадалке не ходи — тебя арестуют, а команду отстранят от соревнований, пока не убедятся, что мы нормальные, — очевидно, этот вид спорта его волнует не меньше, чем Кевина: то есть до тошноты. — Что тогда?
— Буду горевать до самой смерти.
— За что ты так ненавидишь экси?
Эндрю вздыхает:
— Да положить мне на твоё экси. Ненавижу — скажешь тоже. Просто экси — чуть менее тоскливая штука, чем жизнь, — без наркотиков, конечно же.
Но он не может притворяться, что будет вечно метаться от кайфа к кайфу. Не то чтобы ему этого хотелось: он с ужасом думает, как примет таблетки и войдёт в мир с украшающей его лицо улыбкой.
— Поэтому я решил какое-то время в него поиграть.
— Не понимаю.
Да. Эндрю не сомневается, что тот, кто знает его меньше месяца сможет понять его, если даже родной брат не может или не пытается понять.
— Твоя проблема.
— Разве играть тебе не по кайфу?
Эндрю знает, что если бы это было другое время суток, он бы рассмеялся ему в лицо, потому что разве это не звучит ужасно знакомо?
— Меня уже спрашивали об этом два года назад. — отвечает Эндрю, вспоминая Кевина Дэя, стоящего перед ним и властно смотрящего вниз, и Рико Морияму сбоку от него. Оба покрытые с головы до ног чёрным, словно пытаясь олицетворить птиц, в честь которых была названа их команда. — Знаешь, что я ответил? Я сказал «нет». Такая бессмысленная херь не может быть по кайфу.
— Бессмысленная? — Нил всё ещё смотрит на Эндрю. — Но у тебя же настоящий талант.
— Лесть скучна, и я на неё не ведусь.
— Я только констатирую факты. Ты себя недооцениваешь и мог бы многого добиться, если бы захотел.
— Вот сам и добивайся, — он улыбается Нилу, маленькому и холодному, злобному котёнку, не чувствуя при этом никакой радости. — Кевин говорит, ты будущий чемпион. Через четыре года станешь профи, через пять будешь играть в сборной страны. Он лично пообещал тренеру. И ректорату, — это была правда, у него нет причин лгать Нилу. Точно не об этом. — Уламывал их, пока они не согласились тебя взять.
Это было то ещё зрелище: Кевин спорил с Ваймаком, а потом с вышестоящим начальством из-за того, с кем он даже никогда не разговаривал, о ком даже не знал, захочет ли тот приехать играть в Пальметто. Это было невероятно отвратительно.
— Он… что? — Нил смотрит на него, шокированный, а карие глаза будто пытаются осмыслить слова Эндрю. Миньярд не удивлён, учитывая то, как Кевин критикует Нила последние две недели. Можно было подумать, что Кевин терпеть не может находиться на одном поле с Нилом.
— В общем, Кевин добился своего, и вот ты здесь, — подытоживает Эндрю. — Странно только, что чувак, у которого такие способности, который так тащится от игры и имеет все шансы на успех, от всего этого отказывается. Почему, а?
— Вранье, — говорит быстро Нил, конечно же, не отвечая и только подливая ещё больше бензина в жгучее любопытство Эндрю. Он чувствует зуд под кожей, глядя на него, достаточно лёгкий, чтобы не отреагировать, но недостаточно, чтобы притвориться, что его не было вообще. — Кевин меня ненавидит.
— А может, ты его? — предполагает Эндрю, хотя сильно сомневается в этом. — Никак не разберу. Что-то тут не сходится.
— Я тебе не задачка по математике.
— Но я всё равно тебя расколю.
Нет, Нил, может быть, и не задачка по математике, но он всё ещё пазл с недостающими частями, и частями, которые не могут и не хотят подойти. Эндрю будет продолжать тыкать, пока они не подойдут, он выучит язык, на котором написана эта открытая книга, а затем решит: либо поставить её на полку, либо поджечь.
Когда Нил отворачивается, не говоря ни слова, Эндрю смотрит на Кевина и видит, что тот собирает мячи, наконец-то закончив тренировку. Когда он направляется к двери, Эндрю встаёт, и его ботинки тихо стучат по лестнице, когда он спускается к полю.
— Ты головоломка, — говорит он Нилу.
— Ну спасибо.
— Это тебе спасибо. — Эндрю, не оглядываясь, проходит мимо Нила. Под его кожей всё ещё зудит. — Мне как раз нужна новая игрушка.
— Я не игрушка.
— Поживем — увидим.
Кевин смотрит мимо Эндрю на Нила, как только снимает шлем.
— А ты что здесь забыл?
— Я хотел потренироваться, — Эндрю смотрит на его пижамные штаны, а потом снова отводит взгляд.
— Толку-то.
Эндрю наблюдает за Нилом, когда Кевин снимает перчатки и защиту для рук. Его тело словно застывает на секунду, а потом сдувается, и в голове что-то проясняется, но он так и не может понять, что это, и просто забирает вещи Кевина. Эндрю берёт шлем за защитную решетку спереди, а затем просто наблюдает за ним, пока тот подбирает клюшку.
— Эндрю? — зовёт Кевин, снова беря в руки клюшку.
— Уже иду, — говорит Эндрю, как будто Кевин не видит, что он стоит прямо перед ним и идёт в раздевалку, не сказав больше ни слова и не взглянув на Нила. Пока Кевин моется, Эндрю достает зажигалку, чтобы поиграть с нею, и начинает думать над словами Нила.
«Я тебе не задачка по математике».
Не то чтобы он был не прав. Математические задачи, какими бы сложными они ни были и какими бы невозможными ни казались, всегда имеют решение. Они имеют смысл, когда ты разбираешь их по кирпичикам и понимаешь. А с Нилом дело обстоит так, что пока ничего в нём не имеет смысла. По крайней мере, пока.
Эндрю чиркает зажигалкой и почти что обжигает верхнюю часть пальцев.