Never Fallen

Глава 21

Примечание к части
Поддержать переводчика салфетками для слёз и успокоительным: 2202 2013 1010 9281
На следующее утро, после того, как Эндрю заставляет Ники отвезти их с Кевином на поле, а затем вернуться в общежитие без машины, Эндрю лениво следует за Дэем на поле, но сразу же отходит от него подальше.
И Эндрю, честно, удивляется, когда Кевин не начинает спорить с ним, а вместо этого выходит во внутренний круг в одиночку, чтобы встать на гигантскую и очень ужасно выглядящую лисью лапу в центре, как будто он собирается начать исполнять песню. Или ещё что-нибудь такое, что Миньярд совершенно не хочет видеть.
Таблетка, которую Эндрю выпил после завтрака, наполняет его тело энергией, поэтому, как только он садится на трибуны, ноги пружинят — он тут же встает. Мысли бегают по черепушке, отскакивают, как мяч, сделанный из резины, словно Эндрю бросает его со всей силы и он отлетает от пустых стен бесконечное число раз.
Они становятся всё быстрее и быстрее, становятся всё более неустойчивыми, поскольку пульс Эндрю ускоряется, когда он начинает бегать вверх и вниз по трибунам, чтобы избавиться от энергии внутри него, которая продолжает поступать и поступать.
Бега достаточно, чтобы немного усмирить беспокойную энергию внутри него, чтобы слегка успокоиться. Но от своих мыслей не убежать, потому что разум выбрал запоминать каждый отрезок его жизни, а потом прокручивать, как видеокассету, в самый неподходящий момент.
Воспоминания тянутся к нему, их становится всё больше и больше. Они запускают когти в его мозг и рвут по нервной клеточке за раз. Они сбивают Эндрю с ног, прежде чем у него появится шанс отреагировать. Миньярд пытается избавиться от них, и у него получается. Как вспышка света, прогоняющая тьму. Его таблетки работают, заталкивая негативные эмоции глубже в подсознание, но выпуская ненастоящие эмоции счастья. Эндрю начинает тихо смеяться, а потом чуть громче, когда слышит шевеление за спиной.
Смешно, что Эндрю чувствует за своей спиной Нила. Смешно, что ему не нужно оборачиваться, чтобы подтвердить, что это он. Потому что что-то глубоко внутри него тянет к этому пацану. Потому что тело реагирует самостоятельно, зажигаясь и настораживаясь. Маленький огонёчек в сердце, который Эндрю должен потушить, прежде чем он превратится в пожар и сожжет всё, что Эндрю так тщательно отстроил в себе в попытках починить.
Эта тяга появилась внутри ещё в первый раз, когда он увидел Нила, одетого в чёрное и без цветных контактов. Тогда Нил отдал Эндрю правду и ничего не получил взамен. Усилилась она тогда, когда Эндрю притянул парня ближе, настолько близко, чтобы разглядеть его слабые веснушки.
«Ты имеешь право на чувства», — вот что сказала Би две недели назад. Эндрю снова рванул по лестнице вверх, когда мысли об этом завращались, как карусель. Как снег, льющийся лавиной по холму, сметая всё на пути.
«Для тебя, » — сказала она с чашкой чая в руках, скрещивая ноги. Часы позади неё тикали, а Эндрю смотрел на секундную стрелку, представляя себя летающим жуком, которого скоро прибьют. Би тогда прочистила горло и улыбнулась (она всегда такая спокойная, даже тогда, когда Эндрю резок, когда говорит о ножах и крови), привлекая его внимание к себе. — «Для тебя, Эндрю, самое страшное заключается в том, чтобы заинтересоваться кем-то и получить интерес в ответ?»
Это бессмысленно и не должно иметь значения. Никто никогда не интересовался Эндрю, даже когда он проявлял внимание. А если это и происходило, то быстро и болезненно разрушалось. Поэтому Эндрю выучил, что проще убить все чувства, чем дать возможность им вырасти и уничтожить его.
Но он вспоминает (потому что, блять, конечно, он ничего не может забыть), как стоял в квартире Ваймака с бешено бьющимся пульсом и жаром в животе, пока смотрел в глаза Нила.
Вспоминает, как видел в чужих глазах отражение своей же тьмы, помнит, как голос Нила сломался, когда высказанная правда царапала его горло.
Он вспоминает, как дал Нилу телефон в раздевалке и наклонился в его пространство, касаясь подбородка пальцем. И… он помнит, как в глубине души подумал, что было бы интересно и опасно, если бы Нил заинтересовался им в ответ.
Это действительно бессмысленно, потому что Нил — это Нил, и он, скорее всего, просто сбежит в мае, не оглядываясь назад на кого-то вроде Эндрю. Но… Миньярд ни разу не решал выбрать лёгкую дорогу, да?
Блондин в конце концов чувствует себя уставшим к тому времени, как его пульс скачет быстрее обычного для бега. Он переключается с лестницы на бег по полю, чтобы утомить мысли и тело окончательно. Но… Эндрю никогда раньше не убегал от проблем.
***
Октябрь, а с ним их матч с «Воронами», наступает без предупреждения, и он проходит для Эндрю, как и всё остальное: с искрой веселья, оживающей глубоко внутри него каждый раз, когда он глотает свои таблетки.
За неделю до игры каждый вечер в университете проводятся мероприятия, начиная от групп, дающих бесплатные концерты на лужайке у стадиона, заканчивая всеми студентами, носящими тошнотворные школьные цвета в день, который кто-то очень разумно назвал Оранжевым. На каждом углу репортёры, и Эндрю почти разочарован, что Ваймак тщательно следит, чтобы никто ничего лишнего не ляпнул.
В день «икс» тренер освобождает их от занятий и заставляет всю команду собраться на стадионе около трёх. До игры четыре часа, но Ваймаку очень важно прочитать им лекцию о благоразумии и предупредить о предстоящем безумии, которое ожидает «Лисью Нору».
Эндрю не интересует безумие «Воронов» и их фанатов. У него оно своё личное: сидит на диване рядом и снова чем-то грузится. За то количество времени, которое Миньярд находится рядом с Джостеном, он уже немного свыкся с реакциями на парня.
Эндрю отбрасывает назад голову и даёт ей отдохнуть на спинке дивана, пока Дэн включает телевизор и перелистывает каналы. Тепло, исходящее слева от него, заставляет половину тела быть горячим и расслабленным. Всё идёт хорошо, пока Кевин не начинает свою душниловку про «Воронов».
— «Вороны» находятся в Университете Эдгара Аллана только по одной причине, — говорит Дэй, и вся команда снова поворачивает к нему головы, с неохотой воспринимая информацию. — Играть в Экси. Каждый участник их команды, как говорит хо… — Кевин спотыкается, чтобы не называть тренера Морияму хозяином, как какая-то собака. Эндрю улыбается потолку. — Как говорит их тренер, обязательно подпишет контракт с профессиональной командой после окончания учёбы. Все «Вороны» зачислены на один и тот же факультет и проводят занятия вместе в группах по три-четыре человека, потому что учёба является второстепенной заботой для всей команды.
На потолке ползает что-то маленькое и тёмное, и Эндрю не может понять, паук ли это, пока он не начинает медленно спускаться по паутинке вниз.
— Эвермор построен со всеми удобствами, типа башни для знаменитостей, жилых помещений в подвале под землей. Там «Вороны» живут вместо общежития. Там их дрессируют, — продолжает Кевин, а затем громко сглатывает. — Если «Ворон» не на занятиях…
Дэй снова затихает и сглатывает. Эндрю представляет, как Кевину тяжело вспоминать о своей старой команде, о своём старом доме. Он улыбается.
Краем глаза блондин видит, как Ники кладёт руку на плечо Кевина в поддержке. Нападающий делает глубокий вдох и продолжает:
— Если «Ворон» не на занятиях, он обязан быть на поле. Они живут и дышат Экси так, как никакая другая команда не сможет. Потому что интенсивные тренировки, принудительное обучение и… наказания, ставят их на совершенно другой уровень.
Дэн — первая, кто заговаривает, когда Кевин заканчивает, а Эндрю глазами следует линии, по которой паук на потолке ходит.
— Они полная противоположность нам, — говорит она. И разве это не очевидно?
Ваймак хлопает в ладоши недалеко от Эндрю.
— Какого хрена у вас такие кислые лица? Мне без разницы, сколько они тренируются. Вы, ребята, — Ваймак смотрит на часы, — находитесь на своей территории. И вам лучше показать им, из чего мы сделаны, размазав их к последнему гудку. Иначе каждый из вас будет бегать по стадиону до утра. Понятно?
Молчание становится почти гробовым, и они слышат, как закрываются ворота за сотней пришедших людей. Кевин подходит к стойке для клюшек после того, как Ваймак выкатывает её, и тянет пальцы к сетям собственной клюшки. Эндрю, который пропустил свой последний приём лекарств, всё ещё на пике их действия.
Эбби смотрит на Дэя:
— Кевин, ты как? Сможешь играть?
— Если я жив, значит, могу выйти на поле, — отвечает Кевин, и эта новость совсем не сюрприз, если учитывать его однобокое мышление. Эндрю усмехается, сравнивая такого пафосного Кевина с тем дрожащим, что был на банкете. — Это и моя игра тоже.
— Девиз в жизни и смерти, — фыркает Ваймак, а затем приказывает им выстроиться. — Сегодня я жду от нападающих не меньше десяти голов. Кевин, ты знаешь тактику их защиты лучше, чем кто-либо другой, в то время как они впервые увидят тебя с клюшкой в правой руке, так что воспользуйся этим и размажь их.
Кевин сглатывает достаточно сильно, чтобы его кадык подпрыгнул вверх и вниз, а затем кивает.
— Нил, с тебя как минимум пять очков, иначе до самого выпуска будешь у меня каждый месяц бегать марафон.
— Пять очков?
— На прошлой неделе ты заработал четыре.
— На прошлой неделе мы не играли против Эдгара Аллана, тренер, — говорит Нил и хмурится, хотя больше походит на сердитого гнома с большими глазами. Эндрю это раздражает.
— Неважно, — отмахивается Ваймак. — Пять очков или сорок два километра — сам выбирай, что тебе по душе.
Эндрю сомневается, что марафон — проблема для Нила, но ничего не говорит.
— А вы, дамы, на этот вечер забудьте про нашу линию нападения. При любом раскладе считайте, что вас это не касается. Ваша сегодняшняя задача — поддерживать защиту, ясно? Мы знаем, что «Вороны» быстрее, крупнее и сильнее нас. Наш единственный шанс — сдерживать атаки противника. Защитники, не подпускайте нападающих к воротам. Точка.
— Эндрю, — зовёт тренер, и парень встречается с ним глазами. — Хоть раз в своей жалкой никчёмной жизни играй на победу, договорились?
Эндрю не отвечает ему, но салютует двумя пальцами, позволяя таблеткам растянуть улыбку на губах. Звучит предупреждающий гудок, и команда готовится выйти на поле. Играть на победу? Действительно. Вообще-то именно для этого Эндрю соглашается пройти через ломку из-за этого тупого вида спорта.
— Умоем засранцев, — говорит Ваймак, хлопая в ладоши. — Чем скорее мы с ними разделаемся, тем скорее поедем бухать к Эбби. Я потратил целое утро, чтобы набить её холодильник.
Всем становится ясно, что Ваймак предоставляет возможность команде выпить, чтобы заснуть, а не думать всю ночь о поражении. Потому что каждый в этой комнате знает, что «Лисы» будут уничтожены сегодня вечером. Но это не мешает остальным улыбаться.
После речи тренер открывает дверь, и Дэн улыбается команде через плечо, выводя всех на поле.
Эндрю очень хочет подставить Кевину случайно подножку, но множество людей (больше, чем обычно), в качестве свидетелей, мешают это сделать. Блондин видит, как прыгают болельщики, поделившись на чёрный и оранжевый лагеря. Где-то мелькают плакаты «1-2» с ясным намёком, вызывающим вспышку раздражения.
Затем, внезапно, музыка меняется на гул барабанов, представляющий сборную Эдгара Аллана. Эта тёмная и тяжёлая мелодия передаёт послание смерти и господства. Вероятно, она должна означать насколько серьёзно «Вороны» воспринимают свой имидж. Эндрю же находит этот пафос смешным.
Толпа сходит с ума, как только «Вороны» выходят на поле. Их фанаты кричат от восторга, но студенты Пальметто скандируют уничижительные кричалки и звуки недовольства, и Эндрю испытывает соблазн присоединиться к ним, пока Ваймак не смотрит.
Обе команды отправляются на разминку. Эндрю продолжает смотреть на бесконечную линию чёрного и рыжего, когда они проходят к своей половине поля, и позволяет улыбке вырасти во что-то более широкое, что-то более зловещее.
После разминки судьи просят капитанов выйти на жеребьёвку, прогоняя остальных членов команды с поля. Эндрю пытается сосредоточиться на мысли, что нельзя просто взять и ударить одного из «Воронов» клюшкой, даже если очень хочется. Даже если случайно. Главный судья присоединяется к капитанам, и они подбрасывают монетку. Миньярд послушно встаёт на своё место в конце строя и кладёт клюшку на плечи, сложив на ней руки.
Табло над ними загорается, и комментатор начинает объявлять Лисов с «Номер два, Кевин Дэй». Толпа вокруг них кричит так громко, что остальные слова перестаёт быть слышно.
«Вот бы только фанаты знали, —думает Эндрю, смотря как Кевин игнорирует восторженные крики. — Как их дорогой Кевин Дэй выглядит со слюнями, высохшими на подбородке. Их звёздочка не такая пафосная, когда у него по утрам воняет изо рта».
«Номер десять» — едва ли слышится из динамиков из-за ора. — «Нил Джостен»
Эндрю смотрит на белую десятку майки Нила, когда тот идёт к своему месту на поле, словно его глаза снова примагнитились. И отвлекается, только когда остаётся один на один с Ваймаком.
— Эй, тренер, — говорит Эндрю, дожидаясь своей очереди. — Тренер, шменер, хренер. Дэвид. Дэвид, Жмэнид, Хренид, — Эндрю моргает, таблетки искрят в его мозгу. — Ваше имя отстой. Оно даже не рифмуется нормально. Печально.
— Чего?
— Чего?
— Эндрю, — Ваймак выдыхает, в то же время комментатор называет имя Эндрю. И это немного забавно. — Какого хрена ты хочешь?
— Я ничего не хочу, — говорит Эндрю на автомате (потому что кто-то, вроде него, не должен ничего хотеть, потому что кому-то, вроде него, не разрешается ничего иметь — вот что вбивали ему в голову с самого детства), а затем блондин фыркает. — О! О, скажите, какое ваше любимое число?
Ваймак ещё раз тяжело вздыхает и говорит:
— Тринадцать.
— А мне нравится десятка, — признаётся Миньярд и хочет расхохотаться.
— Мне плевать, убирайся с моих глаз.
Эндрю не хочет рисковать тем, что у Ваймака случится инсульт, когда до него допрёт. Если допрёт. Миньярд выходит к своим воротам. В глазах Элисон такая же ярость, как и на прошлой игре. Это хорошо.
Это заставляет его улыбку немного расшириться, когда он занимает своё место в воротах.
Он наблюдает, как Рико Морияма выходит на Лисье поле, как будто он владеет всем стадионом, а толпа вокруг них ревёт и приветствует его. Но вместо того, чтобы занять своё место, Рико останавливается возле Кевина. Эндрю сбрасывает ракетку с плеч, в то время как парень уже снял свой шлем и начинает что-то говорить Дэю. Кевин отвечает ему, а затем они смотрят друг на друга. Остальные «Вороны» выходят на поле.
Когда судьи начинают проверять готовность команд, Рико отмирает и немного склоняется над Кевином, наклоняя голову. Эндрю перехватывает свою клюшку сильнее. Он хочет сломать Рико руки. Но Морияма вдруг кладёт ее на плечо Кевина и тянет его в короткие объятия.
И это…
Это напоминает ситуацию на шоу Кэти, когда Эндрю не мог ничего сделать, кроме как смотреть, как Рико обнимает Кевина. Когда Эндрю не мог защитить Кевина, как обещал. Толстая стена, сделанная из наркотиков, которая держала Миньярда на расстоянии от внешнего мира, начинает трескаться и лопаться.
Эндрю делает шаг вперёд, но Рико уходит, а Кевин оглядывается на него, прежде чем снова надеть шлем. Через секунду после этого нападающий поднимает свою клюшку и становится в боевую позицию. Судья передаёт «Воронам» мяч и покидает площадку.
Гудок звучит через несколько секунд после закрытия ворот, а Нил уже мчится к месту, в которое ворон запустил мяч. Он отскакивает от стены, но поймать его удаётся Элисон. Она бросает его в сторону Эндрю, как было на прошлой игре. Вратарь наблюдает за приближением мяча, наблюдает, как он вращается в воздухе, и замахивается клюшкой, чтобы ударить по нему. Получается довольно сильно и далеко. Достаточно для Кевина и Нила.
Мяч отскакивает от стены и Кевин перехватывает его, но Жан тут же загораживает ему обзор на ворота, быстро приближаясь. Дэй всё равно бросает, тут же оказываясь грубо сбитым. Мяч попадает в стену и отскакивает к Нилу. Но Джонсон, пасущий Нила, тут же довольно неприлично бьёт его по клюшке и в живот, насильно отбирая мяч.
Эндрю смотрит на всё это, и ощущает что-то очень близкое к злости, сжимая ракетку крепче, когда Нил сшибает Джонсона с ног, и они оба падают. Тупые самоубийцы Экси.
Затем мяч перехватывает Рико, тот пасует его другому человеку, третьему, и снова к Рико. Эндрю думает, что это не интереснее, чем просто смотреть за тренировками «Лисов», но затем Рико начинает приближаться к воротам. Мяч то и дело пропадает из поля зрения из-за быстрых движений, и Эндрю моргает, когда слышит звук удара. Слишком быстро и близко, чтобы отреагировать. Ворота позади него загораются красным.
Эндрю оборачивается, смотря на мяч в воротах. Чувствует, как капля пота бежит по его спине. Хорошо. Это был самый чистый и быстрый гол, который когда-либо был забит ему.
А затем, после сигнала, команды снова превращаются в единую кашу и мяч оказывается у Рико. Морияма бросает ещё раз, и Эндрю сужает глаза, когда ворота снова загораются красным. Наклоняет голову, когда Рико приближается, вместо того, чтобы вернуться на стартовую точку. Это немного рискованно со стороны Мориямы, ведь Миньярд раздражён.
— Я же говорил, что вы — не то, что нужно Кевину, — говорит Ворон, но звучит довольно разозлённо. Эндрю не собирается обсуждать Кевина и Экси, потому что это фу. Особенно, делать это с Рико. Неужели нельзя просто пырнуть его? — Ты даже не относишься к игре серьёзно. Не могу дождаться, когда Кевин окончательно разочаруется и вернётся, поджав хвост.
Эндрю закатывает глаза и вздыхает, позволяя лекарствам смыть его раздражение. Он точно сломает Рико что-нибудь.
— Тренер сказал тринадцать, — произносит Эндрю.
— Чего? — спрашивает Рико, и блондин отзеркаливает его вопрос таким же тоном. Через решетку на шлеме Эндрю видит чистый гнев на чужом лице. Это очень забавно.
Слова Рико снова и снова повторяются в голове Эндрю, он наблюдает, как «Лисы» и «Вороны» нападают друг на друга. Он слышит ещё одну трещину, когда стена от лекарств ломается и туман внутри его головы медленно рассеивается, а яркие цвета вокруг тускнеют. Мяч летит в ворота, и Эндрю наблюдает за тем, как он приближается, и вливает гнев, истекающий через трещины стекла, в удар своей клюшки. Он ударяет по мячу достаточно сильно, чтобы следующий звук напоминал хлопок грома, и Эндрю наблюдает, как Нил бежит за мячом.
Проходит пятнадцать минут игры, Эндрю трезвеет и понимает, что у него осталось десять голов. Опьянение от препаратов делает его рефлексы лучше, а злость позволяет отбивать мячи обратно нападающим. Его внимание всё больше и больше концентрируется на том, что происходит.
Ваймак пользуется перерывом, который создают «Вороны», и отправляет Мэтта и Аарона вместо Ники и Рене. Хотя Эндрю не заботится об этом виде спорта и знает, что никогда не будет, он понимает, что Мэтт в настоящее время является самым сильным игроком в их команде. И хотя его брат такой же невысокий, как и он, Эндрю уверен, что Аарон сильнее Ники. Так что их прибытие позволяет «Лисам» удерживать свои позиции.
Эндрю видит, как Мэтт врезается в Рико, и они падают на землю. Он может видеть Аарона и другого нападающего «Воронов», мчащихся за мячом, но понимает, что находится ближе к нему. Ракетка в руках вратаря плоская, потому что она предназначена для того, чтобы отбивать, а не ловить, а это означает, что Эндрю почти невозможно подобрать мяч, но не невозможно перенаправить его, и Эндрю знает, как это сделать.
Он смотрит вверх всего на секунду, менее чем на удар сердца, а затем смотрит вниз, чтобы ударить свирепо и жёстко. Мяч отскакивает от паркета, рикошетит от стены и летит обратно. Как следует размахнувшись, Миньярд запускает его на другой конец поля — к Нилу, потому что у него есть возможность и талант бежать. Он самый быстрый среди них. Возможно, самый быстрый игрок в Экси.
Нил бежит, и разрыв между ним и Джонсоном увеличивается, пока он не достигнет около шести футов в ширину к тому времени, когда ему удастся поймать мяч. Он продолжает быстро бежать, и вместе с тем смотреть через плечо, выискивая Кевина, а затем бросает мяч в стену у ворот на своем десятом шаге.
Отскок возвращается — и это идеально. Кевину не нужно делать больше, чем наотмашь ударить, и это явно не то, чего ожидали «Вороны», судя по озабоченному виду Жана и вратаря, когда их ворота загораются красным.
Вся атмосфера на поле меняется после того, как «Лисам» удаётся попасть на табло. Это заметно по тому, как Рико бьёт по воротам в следующий раз. Эндрю легко отбивает, а Мэтт снова налетает на Морияму.
Им требуется не больше пары секунд, чтобы успеть поцапаться, и игра останавливается, когда судьи бегут, чтобы разнять их и дать Мэтту желтую карточку за то, что он нанёс первый удар. Взгляд на лице Мэтта настолько яростный, и Эндрю предполагает, что начал всё же Рико, сказав тому что-то не очень приятное.
Фол даёт Рико пенальти, и Эндрю видит, как он приближается. Он видит, как Рико поворачивает своё тело, а затем ракетку в другом направлении, мяч покидает сетку. Эндрю готовится отбить, это не сложно. Но неожиданно резкая боль в желудке, прошибает насквозь, всего за секунду до прикосновения клюшки и мяча… Эндрю пропускает его на половину сантиметра.
Вскоре остаётся всего семь голов из тринадцати, и Эндрю злится на себя. И за последующие двадцать минут он отбивает неимоверное количество мячей. Он перестаёт считать желтые карточки, которые раздаются, не заботится о красной карточке одного «Ворона», так как энергия, которую дают ему его лекарства, уходит всё быстрее и быстрее, поскольку все звуки вокруг него становятся тише и тише.
Затем Нилу дают в лицо локтем, и у него идёт кровь. Игра останавливается на время, пока Эбби обрабатывает травму.
Эндрю ненавидит эту игру. Ненавидит видеть кровь на лице Нила. Но он абсолютно ничего не может поделать сейчас, когда они в центре внимания. Поэтому ему остаётся только сесть и положить перед собой клюшку. Руки болят сильнее, чем остальное тело. Тошнит.
Нилу удаётся забить пенальти, а затем звучит гудок, сигнализирующий о конце первого тайма.
Эндрю следует за всеми с поля и садится перед своим шкафчиком. Его энергия заканчивается быстрее, чем обычно, ломка становится всё ближе и ближе, потому что «Вороны» изматывают, заставляя его так много двигаться. Эндрю сжимает зубы и глотает спортивный напиток от Эбби, чтобы избавиться от тошноты и боли в животе.
«Тринадцать» — сказал Ваймак.
Второй тайм оказывается хуже, чем первый. Эндрю отбивает один за другим подачи, словно мячей становится на поле больше. Но он помнит. Тринадцать. Помнит, когда спотыкается от усталости. Помнит, когда движется, защищая ворота, сквозь судорогу в обеих ногах. Его «разрешённые» пропуски снижаются до шести, до пяти, от четырёх к одному.
Ломка сильнее всего скручивает его тело незадолго до окончания игры. Звуки болельщиков становятся слабее, пока всё, что Эндрю слышит, не сводится к его собственному сердцебиению. Он больше не может дышать — воздух разрывает его горло и причиняет легким боль. Глаза пульсируют, как и виски. Желание прекратить это и выпить таблетку немедленно вцепляется в мозг мёртвой хваткой.
Ему забивают ещё один, тринадцатый, в последние секунды игры, когда Рико стреляет по воротам так просто, что в любое другое время Эндрю отбил бы этот мяч с закрытыми глазами. Но сейчас его тело скручено тошнотой и болью просто потому, что он стоит. И при попытке поднять клюшку все ощущения усиливаются, и мяч снова пролетает в сантиметрах от него.
Когда звучит последний гудок и игра останавливается, сил не находится даже на вдох. Пальцы онемели из-за попыток удержать клюшку. Но Эндрю знает число, которое увидит на табло. Тринадцать — самое большое количество голов, которые кто-либо мог взять у него. И любимое число Ваймака.
Тринадцать — шесть.
Блондин наклоняется, когда его желудок делает ещё один болезненный поворот и скручивается. Делает вид, что поднимает клюшку. Боль в руках прогоняет онемение, и этого почти достаточно, чтобы снова выронить клюшку. Но он сжимает её и упирает в пол, прежде чем пальцы перестанут слушаться.
Эти попытки поднять клюшку вызывают воспоминания, как Нил делал так же в первую неделю пребывания в Пальметто, когда пытался забить Эндрю.
Миньярд хмыкает и тихонечко садится, чувствуя себя стеклянным шаром, который может разбиться при соприкосновении с полом. Его тело болит, и он действительно разбивается на миллион частей. А затем «Лисы» появляются перед воротами. Эндрю позволяет себе болезненно выдохнуть через сжатые в спазме зубы, усиливая тошноту и кислый вкус в задней части горла. Он концентрируется на том, чтобы не блевануть прямо посреди поля. Кевин садится рядом с ним.
— Ну как, — хрипит Дэй, пытаясь отдышаться. — Повеселился?
А потом, вдруг, Эндрю чувствует себя невероятно уставшим. Он закрывает глаза на мгновение, которое длится слишком долго, но это облегчает боль в глазах.
— Кевин Дэй, ты просто жалок, — отвечает Эндрю без эмоций. — Сам не понимаю, чего я с тобой общаюсь.
Это неправда, и они оба это знают, но это заставляет Эндрю чувствовать себя лучше хотя бы немного.
Они оба знают, что Эндрю общается с Кевином из-за обещания Дэя дать ему какой-то смысл после того, как Миньярда снимут с таблеток. Это главная причина, почему Эндрю держит Кевина рядом, и почему он защищает его. Хотя блондин очень сомневается, что Кевин справится с этим, но пока рано загадывать.
— Лисы, — тихо зовёт Рико где-то за Кевином, а Эндрю едва продирает глаза. — Должен признаться, я в растерянности. Не могу поблагодарить вас за игру — называть игрой сегодняшнее избиение младенцев не поворачивается язык. Я примерно представлял, чего от вас ожидать, но мне всё равно за вас стыдно. Как низко ты пал, Кевин. Не стоило тебе позориться. Так ты хотя бы избавил нас от необходимости снова ставить тебя на колени.
— Я вполне доволен, — отвечает ему Кевин, и это, честно говоря, последнее, что команда ожидала услышать от него. Особенно после бессчетного количества критики. Другие «Вороны» и Лисы смотрят на Дэя. — Не счётом и не статистикой «Лисов», а их командным духом. Я не ошибся. У них огромный потенциал, и я более чем уверен, что вместе мы придём к победе.
— Сколько раз ты сегодня получил мячом по башке?
Кевин улыбается медленно, уверенно и приятно, а затем предлагает Эндрю руку помощи. Эндрю смотрит на это мгновение, прежде чем снова посмотреть на Кевина, и на то, насколько он отличается от дрожащего беспорядка на прошлой неделе, прежде чем позволить Кевину подтянуть себя. В его теле не осталось абсолютно никакой силы даже для того, чтобы стоять. Рене заключает его в объятия, которые заставили бы Эндрю в любой другой день ударить. Сегодня это только потому, что вокруг него есть броня, которая делает невозможным для него действительно почувствовать прикосновение и облегчает поиск равновесия.
— Спасибо за игру, — слышит Эндрю голос Кевина. — Увидимся в полуфинале. Реванш будет незабываемым, обещаю.
— Одного человека недостаточно, чтобы забраться так высоко, — говорит Рико, и Эндрю понимает, что парень имеет в виду не «Лисов» с Кевином, а Кевина с Эндрю. Нужно выбить Рико зубы. Пусть вся эта многочисленная толпа отвернётся на секунду. — Даже ты не настолько глуп, чтобы на это надеяться. Лучше признай поражение сейчас.
Вероятно, это будет звучать как дружеский совет для кого-либо ещё, для тех, кто не знает Рико или «Воронов», но Эндрю узнаёт угрозу, когда слышит её, и насильно глотает волну тошноты. Кевин тоже это знает, лучше, чем кто-либо другой, но просто говорит:
— Для начала достаточно и одного.
— Благодарить вас не за что, так что всего хорошего, — вмешивается Дэн, прежде чем Рико снова откроет пасть. — Уходим, ребята.
Эндрю удаётся шагать с помощью Рене, и они медленно, очень медленно уходят с поля за другими «Лисами». Вратарь видит, как Ваймак разговаривает с парой репортёров сбоку, как-то оправдывая их поведение. Эндрю видит, как тренер смотрит на него, видит, что мужчина знает, что Миньярд сделал (без всяких сделок). Ваймак кивает ему, и блондин позволяет Рене затащить себя в Лисью комнату.