У смерти твой голос

Глава 7

Сцена родительского осуждения выглядела так картинно и отрепетированно, что я невольно представила, как они пулей бросились по местам, услышав мои шаги на подъездной дорожке.
- Мам, давай потом, - простонала я. - Я потом объясню. Все хорошо.
До меня только сейчас дошло: после того как я утром сбежала от маминого гнева, стоило ждать, что она будет заваливать меня сообщениями, но телефон весь день молчал. Ни единого звонка или сообщения, даже когда я не появилась гораздо позже, чем обычно. Папа сидел со своим обычным мирным видом, завернувшись в халат, мама тоже была в домашнем. Интересно, они весь день были дома?
- Никакого «потом», - отчеканила мама. - Я и так тебе весь день не мешала заниматься, чем хочешь, - скажи спасибо отцу.
- Я сказал, что ты уже взрослая, - ввернул папа, глядя на меня. - И я считаю, имеешь право жить как хочешь.
- Взрослая? Как хочет? Тэхён, ты в своем уме? Юн Хи, во что ты ввязалась? А ну, сядь сюда и говори! Мы были в салоне. Хозяйка гостиницы сказала, ты уже неделю там не появлялась.
Ох уж эта хозяйка гостиницы...
- Ты должна отвечать за свои поступки, - сказала мама фразу, которую, уверена, говорили своим детям миллионы родителей. - Я отменяю аренду салона завтра же, и живи как хочешь, раз такая взрослая.
- Мам, не надо, - умоляюще начала я. - У меня просто такой период в жизни. Я... Я туда пойду завтра, я начну работать, ну прости!
- Расскажи нам, что происходит. - Мама схватила меня за руки. - Прямо сейчас.
Я представила, как рассказываю ей, - конечно, не про Чон Мина, но хотя бы про девушек, про то, что помогаю полиции, тогда она, может, и пожалеет меня. Но я не смогла, даже ради салона.
Мама охраняет меня всю жизнь, ее предсказание помогает мне избежать смерти, и каково ей будет знать, что я наплевала на безопасность и разгуливаю по городу, когда там умирают женщины, с которыми у меня есть кое-что общее?
- Мам, расскажу потом.
- Это мужчина? - нахмурилась мама. - В этом дело? Ты с кем-то связалась?
Кажется, что-то в лице меня выдало, а мама была из тех предсказателей, которые на клиента смотрят едва ли не больше, чем в знаки и таблицы. От ее наблюдательного взгляда ничего не укроется.
- Поразительно. - Она откинулась на спинку стула и всплеснула руками. - А не тот ли это, который сказал, что курьер? Я его из-под земли достану!
Ну началось.
- Мама, он не... - мямлила я, но, из-за того что подобные разговоры в юности прошли мимо меня, не знала, как себя вести.
- Вот, значит, что у тебя в голове? - холодно спросила мама. - И это благодарность за все, что я сделала? Я учила тебя всему, дала тебе место для стажировки в моем салоне. Да знаешь, сколько девочек хотят туда попасть, вместо того чтобы за гроши работать в кафе предсказаний в торговом центре! Но и этого мало, я тебе сняла собственный салон, и ты тут же его забросила?! Ты могла поступить в университет, могла чем угодно в жизни заниматься, мы бы все оплатили, но если уж ты выбрала профессию, изволь ею заниматься, а не волочиться за парнями!
Я подняла плечи. Я знала, что будет разборка, но не знала, что настолько неприятная.
- Волочиться за... за парнями? - переспросила я.
- Дорогая, ей двадцать. Конечно, она интересуется парнями, странно было бы, если бы не интересовалась, - вставил папа.
- Мам, какими парнями? - пролепетала я. - Да я ни на кого даже не смотрела, ты ведь знаешь.
- Теперь я уже ничего не знаю! Может, ты все это время с кем-то встречалась, откуда мне знать?
Мама была не просто зла, ее трясло от ярости, я никогда не видела ее в таком состоянии и тоже разозлилась. Я всю жизнь по струнке ходила, и вот, значит, какого мама мнения обо мне?
- Ты бы очень просто узнала. Если бы я с кем-то встречалась, я бы умерла! - заорала я.
Мама со стоном уронила голову на руки.
- Дорогая, не беспокойся так, я знаю этого молодого человека, - вдруг сказал папа, и если он хотел отвлечь внимание, ему это удалось. Мы обе уставились на него. - Замечательный юноша, с ним она в безопасности.
Он наморщил лоб, будто спрашивал себя, не зря ли это сказал. Папа всегда подпевал маме, никогда не мог ей возразить, а тут! Что это с ним?
- Иди, - глухо сказала мама и указала мне на дверь. - Скройся с глаз моих.
Я встала, даже не надеясь, что все так просто закончится. Да, мама все еще на меня обижена, с этим потом надо будет как-то разобраться, и все равно я чувствовала себя как приговоренный к казни, которому сказали: «Мы передумали, ты помилован». Я вскочила и бросилась к себе. Долго намывалась в душе, потом лежала в кровати и ждала, когда кто-то из родителей постучится ко мне и разговор продолжится. Это даже отвлекло меня от желания истыкать себя ручкой, чтобы забыть о боли, причиненной Чон Мином: я боялась, что родители зайдут и увидят. Мама была сдержанной, здравомыслящей женщиной, которая никогда бы не одобрила такую истерику, и я должна попытаться стать такой же. Я ждала их, ждала, а потом взяла и уснула.
Про Чон Мина я думала даже во сне - мысли просто мягко переползли из реальности в сон и обратно. Я открыла глаза и уставилась в потолок, неподвижная, как труп. Мама могла бы зайти и приставить пистолет к моему виску, я бы все равно не встала.
Факты были таковы: я влюбилась в Чон Мина, а он в меня - нет. Ни один влюбленный так не отпрянет от поцелуя. И вместе с отчаянием от этой мысли во мне пробудилась и надежда.
Может, я умру, только если сближение с парнем будет взаимным? Вдруг я все эти годы перестраховывалась? Предсказания - вещь расплывчатая, мама тогда сказала: «Не влюбляться, не сближаться с парнями, не встречаться с ними и не выходить замуж». Пункты со второго по четвертый даже сейчас были блестяще выполнены: невозможно сблизиться - и тем более встречаться - с тем, кто к тебе равнодушен. А первый, влюбленность, наверняка иссякнет, если его не подкармливать.
Решено: просто не видеться больше с Чон Мином, открыть салон и вернуться к нормальной жизни, тогда и судьба стороной пройдет. Не будет же она так жестока, чтобы убить меня за такое краткое и невзаимное чувство. Подумаешь, хотела поцеловать парня! Я немедленно представила себе небесный суд, куда попаду, если меня за этот грех завтра же собьет машина. Сразу выступлю, как несправедливо обвиненные в фильмах: «Ваша честь, я не признаю вины! Верните меня в мир живых, иначе я подам апелляцию!» Я невольно улыбнулась и выбралась из-под одеяла. Помирюсь с мамой, не посмотрю больше ни на одного парня, потому что они того не стоят, и все будет в порядке.
Телефон зазвонил, когда я подошла к шкафу, чтобы надеть ханбок для выезда на работу. На экране высветился номер, который был у меня не записан, и все равно я его узнала: именно с него мне звонили вчера утром.
Пак Гиль что, каждый день теперь будет звонить? Я уже решила не отвечать, но стало любопытно, зачем я ему понадобилась. Все равно ни за что больше не приду в их участок, но хоть узнаю, что случилось, это ведь и мое расследование тоже.
- Предсказательница Ли! - взволнованно начал Гиль. - Вы скоро будете?
- Где?
- В участке. Управление задержало бармена, но он клянется, что ни при чем. И знаете что? Во время последней смерти, когда умерла невеста, в баре была даже не его смена. Он был на дне рождения в другой части города, и в том ресторане камеры отлично работают. Он действительно там находился все время с девяти до полуночи! Мы лишились единственного подозреваемого, инспектор бесится, а управление занято тем, что развешивает новые камеры совместно с администрацией. Сегодня вечером кто-нибудь еще может умереть. Я решил, мы вчетвером должны собраться и придумать, что делать.
- Вы сами решили или...
Гиль понимающе вздохнул. На заднем плане раздавались голоса, в одном из которых я по тембру узнала Чон Мина. Он спорил с кем-то, и я прижала телефон к уху, пытаясь разобрать хоть словечко.
- Я сам решил, - сказал Гиль. - Но он будет рад вас видеть, если придете.
Как же мне хотелось спросить: «С чего вы взяли?» Но это было бы по-детски, так что я промолчала. И дело не только в Чон Мине - ну хотя бы на пять процентов из ста. Мама вчера задела во мне какую-то болезненную струну, заговорив про «ты могла выбрать любую работу». В эту пару дней я действительно была кем-то, кроме предсказательницы и дочери. Я была консультантом полиции, членом команды, поклонницей мужчины, которому не нравлюсь, - это были новые роли, и я только сейчас поняла, как, оказывается, хочу побыть кем-то новым.
Вдруг я помогу спасти кому-то жизнь? Испорченные камеры наблюдения, три странных инфаркта средь бела дня - все это не шутка. А на Чон Мина просто перестану обращать внимание. Это будет легко после того, как он со мной поступил.
- Сейчас приеду, - заявила я и сбросила вызов.
Мамы, на мое счастье, не было дома, а вот папа подрезал ветки куста форзиции в саду.
- Пока жара не грянула, - как ни в чем не бывало сказал он, завидев меня. - Днем растения любят отдохнуть.
С тех пор как отец вышел из больницы, он уезжал из дома только на репетиции своего ансамбля, да и то редко.
Мне стало стыдно, что я даже не спросила, не было ли у него неприятностей, он ведь сбежал с концерта в Весенний праздник, чтобы отвезти меня домой. Я подошла и обняла его изо всех сил. Папа отложил секатор для веток и похлопал меня по руке.
- Откуда ты знаешь Чон Мина? - тихо спросила я, уткнувшись в мягкую ткань его футболки. - Ну, того парня, который к нам приходил.
- Так я и не знаю. Просто хотел тебя защитить, а то мама бывает такой...
Я сильнее стиснула руки. У нас с ним никогда не было такого глубокого понимания, такой душевной близости, как в эти месяцы после больницы. Наверное, иногда подошедшая вплотную смерть меняет людей к лучшему.
- Люблю наш сад! - вздохнул папа. - Отличная благодатная почва. Думаю, я успею посадить еще немного роз.
- Успеешь до чего? Па-а-ап, ты же не собираешься умереть? Тебе что, хуже?!
- Нет, дочка, нет, - спохватился он, но мне на секунду показалось, что он врет. Ну почему разом навалилось столько неприятностей! - Все хорошо, беги. Отличного тебе дня, проживи его на всю катушку.
Он потрепал меня по плечу и улыбнулся. А потом взял секатор и вернулся к форзиции, к ее сладким желтым цветам.
В участке было почти пусто - наверное, сотрудников привлекли к развешиванию новых камер по городу. Оставшиеся к моему присутствию отнеслись без удивления - видимо, привыкли. На столе бормотала забытая кем-то рация, из приоткрытой двери в дальней части зала раздавался гневный голос Чон Мина, от которого я сразу покрылась мурашками.
- Что мы так уперлись в этот бар?! - рычал он. Его голос звенел по всему залу, аж до входной двери долетал. - Может, надо какие-нибудь местные предприятия на утечку химикатов проверить? Девушки могли умереть просто от того, что где-то чем-то подышали, - газ-то в крови не так легко найти!
- Они же не вместе умерли! - тоже на повышенных тонах ответил ему голос постарше. - Где они могли чем-то подышать?
- Да где угодно! На парковке, на рисовом поле, в магазине! Может, мы просто не нашли всех жертв, может, кто-то попал в больницу с другими жалобами, а причины те же!
- А что насчет странной системы в их годах рождения? - сухо спросил второй голос.
- Ну каких только совпадений не бывает!
- На целый квартал вокруг «Бара Синих Струн» сгорела проводка - ее тоже химикаты спалили?
- Нет, детектив. Спалили те, кто хочет замести утечку химикатов под ковер.
Голоса стали тише, а через пять минут из кабинета злобно выскочил Чон Мин в своей обычной униформе. Увидев меня, он скрипнул зубами, развернулся на полпути и зашел в другую дверь. Не знаю уж, архив там был, туалет или душевые, но факт оставался фактом: Чон Мин сбежал. Ну вообще-то пригласил меня Гиль, так что его и надо искать. Пусть Чон Мин не думает, что я тут ради него, - много чести!
Но на моем пути тут же встала Ми Рэ: она подняла голову от клавиатуры, заметила меня и наморщила нос.
- Это он вас позвал? - сварливо спросила она.
Я собиралась уже помотать головой, думая, что речь об инспекторе, когда вдруг поняла, что смотрит она на Гиля, который серьезно разговаривает с незнакомым офицером в дальнем конце зала. И это, наконец, подсказало мне то, на что должно было намекнуть еще вчерашнее воркование около кулера: вот в кого влюблена Ми Рэ.
Какое облегчение! Непрошеное и теперь уже бесполезное, но все равно, ощущение было такое, словно я победила соперницу в забеге на Олимпийских играх. Гиль на секунду отвлекся от разговора, кивнул мне и расплылся в улыбке, глянув на Ми Рэ. Та порозовела. Так они парочка... Как я сразу не догадалась!
- Вы встречаетесь? - брякнула я.
Ми Рэ в ответ глянула на меня волком, и я поспешила прояснить:
- Уверяю вас, я совершенно не заинтересована в офицере Паке. То есть он замечательный человек и отлично выглядит, но... Вам не о чем беспокоиться.
- Но сегодня все-таки он вас позвал.
Даже приятно: меня, при моей-то праведной жизни, подозревают в том, что я ухлестываю за парнем!
- Мне кажется, он просто разделяет мою теорию про стихии.
- Теория ваша - фигня, - огрызнулась она. - Я согласна с инспектором, надо искать утечки химикатов или новые штаммы вирусов.
- Но Гилю-то нравится моя теория про астрологическое ритуальное убийство девушек разных стихий. И это единственная причина, по которой я здесь. Ничего личного.
Ми Рэ заколебалась, и я решила закрепить успех. Мне сразу расхотелось с ней ссориться, когда оказалось, что она заглядывается не на Чон Мина.
- Хотите, я вашу совместимость по бацзы проверю? - спросила я, потому что инспектор все не возвращался, а Гиль все не заканчивал разговор с коллегой.
- Это взятка офицеру при исполнении. Захочу что-нибудь проверить - проверю в любой лавочке предсказателей, вы мне для этого не нужны.
- Как знаете. Просто у меня часто заказывают эту услугу, и я максимально точно анализирую детали... - протянула я.
Меня охватило странное веселье: она не верит в мое ремесло, но не зря же я посвятила ему жизнь, верно? Мама сказала, я могла стать кем угодно, и раз уж я никем больше не стала, буду впечатлять тем единственным, что умею.
- Думаете, я не знаю, зачем вы это делаете? Хотите убедиться, что мы с Гилем друг другу не подходим.
Вообще-то, будь мы соперницами, именно так я и поступила бы. Какая проницательность!
- Не нравится мне Гиль! - отрезала я. - То есть он красивый, но... Но...
Рот Ми Рэ стал похож на букву О.
- Вам нравится инспектор Чан! С ума сойти... Вот чего вы сюда таскаетесь!
- Нет! - Я разозлилась окончательно, чувствуя, как щеки все-таки краснеют. - Я тут ради дела.
- Врите больше. Кстати, ничего у вас не выйдет, разве что приворожите его. Инспектор женщинами не интересуется.
- Да это они им не интересуются! Пусть сначала бриться научится.
На безмятежном, идеально подкрашенном лице Ми Рэ мелькнуло напряженное, мрачное выражение.
- Он умеет. Это... это из-за другого. И сделайте лучше вид, что не замечаете его дурацкую щетину. Пошу́тите при нем про это - врежу вам.
Гнев сразу отхлынул. Мама с юности учила меня ловить на лицах клиентов малейшую смену выражения. Ми Рэ обожает работу и точно защищала бы инспектора, если бы проблема с бритьем была связана с их службой.
- Это из-за какого-то инцидента, про который он говорить не хочет? Расскажите, - попросила я. - Что произошло?
Она заколебалась, как будто ей разом хотелось и отшить меня, и поделиться.
- Взрыв в ресторане «Гаксан», - сказала она.
Я выдохнула. Ох... Конечно, я о нем слышала: в начале года об этом весь город говорил. В ресторане на юге Андона произошла утечка газа такой силы, что разнесло полздания. Вообще-то газ теперь используют редко, везде готовят на электричестве, но это был старый традиционный ресторан в бедном районе, и он выпал из поля зрения Андонской мэрии. Газовой инспекции хозяин ресторана, как выяснилось, давал взятки, чтобы они не устраивали проверок. В подсобке стояла куча газовых баллонов, которые он купил по скидке, и взрыв одного повредил соседние. Никто не погиб, но кто-то вроде бы пострадал. Было огромное разбирательство, летели головы в газовой инспекции, в ресторанах устраивали всевозможные проверки, на туристических сайтах крутили ненавязчивую рекламу того, что ходить по кафе в Андоне совершенно безопасно.
- Инспектор тогда пострадал? - спросила я.
Прозвучало так хрипло и сдавленно, что Ми Рэ немного ко мне смягчилась.
- Мы все пострадали. Это была наша с Гилем смена, мы тогда были напарниками. - На ее лице расцвела улыбка, нежная, как первый весенний крокус. - Я была стажером, ездила с ним в патруль. Хозяин ресторана позвонил в полицию, когда из-за утечки бахнул первый баллон. Выбежал из ресторана, вывел клиентов и позвонил нам. А мы с Гилем как раз поблизости!
Я слушала, затаив дыхание. Улыбка Ми Рэ уже поблекла, но жажда рассказывать дальше только усилилась.
- А инспектор тогда и инспектором-то не был. Они с напарником, офицером Кимом, были на обеде, но Чан Чон Мин по рации услышал про ресторан и рванул к нам. Офицер Ким остался обедать, а Чан Чон Мин решил нас подстраховать. - Ми Рэ прерывисто вздохнула. - Хозяин истерил на улице, двое пожарных расслабленно тушили - пожар был крохотный, - а мы с Гилем зашли. Протокол составить, зафиксировать ущерб. - Ми Рэ огляделась - никто не подслушивает, все заняты своим делом. - Если бы этот козел сказал, сколько у него еще этих чертовых баллонов, вызвали бы команду по чрезвычайным ситуациям! А так мы даже не поняли, что это опасно. Мы зашли, третий пожарный как раз тушил в зале остатки, а тут как раз и Чан Чон Мин прибежал. Это была его идея - убедиться, что нет запасных баллонов и что никакая недобитая пожарными искра их не заденет. Мы их вместе нашли - заходим в какую-то мелкую подсобку и видим: стоит еще десяток. Они так... мирно выглядели! Да и пожара уже не было... Но, видимо, когда мы открыли двери, доступ кислорода на них повлиял хуже некуда.
У нее был красивый голос, ей бы остановки в автобусе объявлять. Я будто сама была там, в ресторанчике, где вот-вот взорвутся остальные газовые баллоны.
- Мы подошли ближе, сама не знаю зачем, а Чан Чон Мин заорал на нас, оттеснил к двери, и тут они взорвались. - Она всем телом вздрогнула. - Я... я думала, что умерла. Все так быстро: мир прямо на куски разнесло, нас отбросило, сверху что-то посыпалось. Потом сказали, перекрытие обвалилось прямо на нас. Я в себя уже в больнице пришла. - Ми Рэ потерла грудь. - Мы чудом выжили, даже не слишком пострадали. Ушибы, переломы, сотрясения - да, но даже без разрывов органов обошлось. Какая-то балка закрыла нас от остальных обломков. Врачи поверить не могли, что мы не отравились угарным газом, но... - Она с бледной улыбкой развела руками. - Судьба! Мы выжили, все трое. И знаете, что самое обидное? Если бы мы умерли, это была бы самая тупая смерть на свете. В здании не было людей, мы никого героически не спасали, просто поперлись втроем осмотреть ресторан, а хозяин был жадный и глупый. Чан Чон Мин был ближе всех к эпицентру, он нас загородил и дольше всех не приходил в себя. А после выписки нас всех повысили: ему дали чин инспектора, Гилю - сержанта, а меня из стажеров перевели в полицейские. И даже в патрули не гоняют особо - меня вон вообще за комп посадили. Сейчас все по городу новые камеры развешивают, а нас оставили тут, берегут. Хеппи-энд.
Последнее она сказала так грустно, что я решила спросить:
- За компом хуже, чем в патруле?
- Дело не в месте, а... - Она сердито качнула головой. - Нам ни к чему опасному близко не дают подойти, несмотря на повышение. Старший инспектор не может в себя прийти, что чуть троих не потерял. А я не для того училась! - Ми Рэ тяжело вздохнула. - Мне кажется, если б нам дали работать по-настоящему, мы быстрее оправились бы. Они оба так изменились! У инспектора руки дрожат, он, вон, побриться не в состоянии, норматив по стрельбе с тех пор сдать не может, ходит без оружия. Мрачный такой стал. А Гиль, наоборот, притворно-веселый. Я сплю плохо. Хочу такое расследование, чтобы вообще обо всем забыть!
- О чем сплетничаете, девчонки? - фамильярно спросил Гиль, подойдя наконец к нам.
- О тебе, естественно, - фыркнула Ми Рэ и предостерегающе глянула на меня: дескать, молчите, а то прибью.
Я охотно кивнула. Гиль отнес меня к «девчонкам», а Ми Рэ, кажется, зарыла топор нашей вражды, каким-то шестым чувством распознав мои истинные симпатии. Все это было волнующе и прекрасно: у меня долгие годы не было друзей. С парнями я не могла дружить, чтобы не влюбиться, с девчонками - потому что завидовала им. А сейчас я почувствовала себя частью команды, дружеской компании, где люди угадывают, кто тебе нравится, и делятся секретами. Еще один подарок, который сделал мне полицейский участок Андон-Юг.
- У меня есть план, - заговорщицки сказал Гиль, подарив мне еще немного этого сладкого чувства общности. - Детектив из особо тяжких так верит в камеры наблюдения, аж тошно! В бармена-убийцу он, может, и поверил бы, хотя патологоанатомы опять ничего не нашли, но бармен-то в ночь одной из смертей даже близко к рабочему месту не подходил. Короче, на теорию с баром детектив забил, а мне кажется, что-то в этом есть. Бармен предполагаемую ночь убийства все равно проведет в камере, насчет него можно не волноваться, но я думаю, надо покрутиться ближе к месту действия. Я просил детектива выделить на это людей, он не хочет. Короче, я собираюсь в штатском потусить вечером в «Синих Струнах». Никому меня не выдавайте!
- Гиль! - рассердилась Ми Рэ. - И что ты сделаешь, если что-нибудь заметишь?
- Что за вопросы! Я коп или кто? Предотвращу. Я не могу просто сидеть и ничего не делать, понимаешь? Тут хоть какая-то зацепка.
- Я с тобой.
- Ну уж нет!
- Если ты пойдешь, я тоже пойду, - выдохнула Ми Рэ, и я подумала: «Вот я тупица, что сразу не поняла, к кому здесь она неравнодушна». - Я офицер полиции и могу сама за себя решать. Мы просто поглядим, что там как. По утечкам химикатов все равно глухо, даже отдел особо тяжких ничего не нашел.
Тут я заметила Чон Мина, который все-таки вышел в общий зал, - видимо, надеялся, что я уже ушла. Завидев меня, он обреченно уронил голову, но я все равно подошла к нему. Вчерашняя обида на отвергнутый поцелуй подернулась дымкой, будто случилась давным-давно. Он - храбрец, который пережил страшное. Смерть, даже когда она просто прошла близко, всегда оставляет свой след. Неровная щетина, плохая прическа - все теперь было знаками его доброты и храбрости. Мозг у меня превратился в сахарную вату. Любовь как спящий вирус: чуть что, тут же просыпается снова.
- Инспектор Чан, - твердо начала я и поклонилась ему. - Я не хотела вас смутить. Простите за мое вчерашнее поведение.
- У меня прямо дежавю, - хрипло сказал он. Как же хорошо слышать его голос снова! Я скучала. - Теперь каждое утро моей жизни начинается с того, что вы извиняетесь за прошлый вечер.
- Значит, нам не стоит больше видеться по вечерам, - грустно сказала я.
- Значит, вам не стоит больше извиняться.
- Я больше не буду к вам... - Я скривилась, но кое-как договорила: - Клеиться.
Он как-то невесело усмехнулся и сунул руки в карманы.
- Звучит довольно лестно. Ладно, предсказательница Ли, давайте к делу. Что думаете? Я видел, вы долго трепались с Ми Рэ.
Она защищала инспектора не потому, что хочет его, просто он спас ей жизнь. Мой взгляд невольно заскользил по телу инспектора в поисках травм. Шрамов не видно, руки в данный момент не дрожат. Как стыдно, что я смеялась над ним за то, что он плохо выбрит! Не зря он считает меня избалованной богачкой.
- Предсказательница, алло. У вас нет теории, где искать девушку стихии воды? Может, они целыми днями сидят в бассейне?
Очень смешно.
- А девушки стихии металла проводят все дни, кидая ножи в мишень, - сказала я.
И тут к нам подошли Гиль и Ми Рэ.
- Мы пойдем вечером в «Бар Синих Струн», - упрямо сказала Ми Рэ и на секунду сжала руку Гиля. - Просто понаблюдаем.
- Запрещать тебе, как я понимаю, бесполезно? - спросил инспектор, сверля Гиля тяжелым взглядом.
- Бесполезно. Это будет нерабочее время, да и дело ведем уже не мы, а управление Кёнсан, помешанное на камерах наблюдения.
- Давайте тоже сходим? - тихо попросила я.
Инспектор уставился на меня.
- Я был уверен, что предсказатели живут размеренной, предсказанной жизнью, каждый шаг сверяя с бацзы.
«До вашего появления так и было», - подумала я, но промолчала.
- Самое интересное вот что: если вы все правы со своей долбанутой теорией про астрологического маньяка и девушек реально кто-то убил, то как он заставил их заняться с ним сексом? - без малейшего смущения спросила Ми Рэ. - Следов насилия - никаких, все добровольно. А ведь у третьей жених был! Убийца их как-то завораживает? Может, он шаман или колдун, наводит морок, а потом как-то так убивает? Предсказательница, такое бывает?
- Не знаю, - промямлила я, уже ни в чем не уверенная.
- Это объяснило бы, откуда он знает, какая у кого стихия рождения, - продолжала Ми Рэ. - Кто еще может иметь доступ к таким сведениям? Это не написано у людей на лбу!
- Инспектор, вы должны пойти с нами, - драматично сказал Гиль. - Если что, прикроете. У нас никаких улик и потенциальное убийство. Неужели вы сможете спать спокойно, если окажется, что с девушками что-то происходило именно в баре? А если там все тихо, просто время проведем. Когда мы в последний раз веселились?
- Лично я - в прошлой жизни, - огрызнулся инспектор.
Но я видела: он заколебался. Наверное, как и все здесь, вспомнил ресторан «Гаксан». Ми Рэ и Гиль снова шли куда-то, не зная, что их там ждет, и я совершенно не удивилась, когда инспектор вздохнул и сказал:
- Хорошо. Я буду там.
- Можно мне пойти с вами? - повторила я, когда Гиль и Ми Рэ отошли вынашивать свои планы.
Это было выше моих сил - не попросить побыть с ним еще немного.
- Хотите еще за что-нибудь извиниться завтра утром?
Его слова приятно обожгли - он меня поддразнивал.
- Не за что будет извиняться, - сказала я.
И конечно, ошиблась.
Остаток дня я провела в полицейском участке - меня никто не выгонял, Ми Рэ даже разрешила помочь ей разбирать гигантские папки со штрафами за парковку. Вскоре я поняла: она не преувеличивала насчет того, как берегут их троих. Приходил толстощекий детектив, говорил насчет камер наблюдения со старшим инспектором. Камеры были успешно установлены, на вечер всем полицейским дали задание ненавязчиво патрулировать улицы кому на машинах, кому пешком и в штатском. Отправили всех, кроме знакомого мне трио. Объявляя, кто что будет делать вечером, седой старший инспектор просто не назвал их имена, и уже потом, проходя мимо Чана Чон Мина, сказал:
- А вы, ребята, отдохните. Завтра на работу в обычное время.
C полудня до пяти Чан Чон Мин и Гиль отсутствовали - дежурили на срочных вызовах. Мы с Ми Рэ разбирали штрафы, не говоря друг другу ни единого лишнего слова. Похоже, она тоже волновалась насчет вечера и затеяла сортировку бумаг, чтобы убить время. Несколько раз в участок заходили люди: подать жалобу на соседа, заявить об угоне машины, нажаловаться на подростков-хулиганов. Ми Рэ все подробно записывала и звонила кому-нибудь из трех групп в патруле. По ее голосу я сразу слышала, когда она звонит Гилю.
- Можно спросить? - начала я, когда мы с ней закончили парковочную папку номер три. - Почему вы мне разрешаете тут быть? Это ведь не по уставу.
Ми Рэ заколебалась, но все же ответила.
- Если мы вечером пойдем туда втроем, у меня будет чувство, что мы снова в ресторане «Гаксан», - бледно улыбнулась она. - Но если вы тоже пойдете, ничего этого не повторится. Просто сходим в бар, как две парочки.
«Как две парочки». Меня потрясло, насколько приятно это слышать.
- Хотите, сделаю расклад, будет ли вечер удачным? - спросила я в знак благодарности за эти слова.
Ми Рэ покачала головой:
- Не надо. Если не будет, лучше уж не знать, и так нервы сдают. А что касается устава, как видите, нам разрешают все. Вон, старший инспектор видел вас и даже слова мне не сказал. Ну ничего. Выясним что-то по делу, они увидят, что от нас еще есть толк.
В пять вернулись Чон Мин и Гиль. Мы с Ми Рэ обрадовались, как женщины из древнего племени, чьи мужчины невредимыми пришли с охоты. Это было и унизительно, и очень сладко. Я тут же отлепилась от Ми Рэ, чтобы дать им с Гилем поболтать, но и Чон Мину мешать не стала. Пошла на место за перегруженным столом, которое он указал мне вчера, и закончила разбор парковочной папки номер четыре. Там и правда был бардак - Ми Рэ объяснила, что, бывает, сотрудники берут талоны, чтобы сверить какие-нибудь сведения, а потом возвращают, но не туда.
Мы с Чон Мином в течение этого сонного вечера нашли себе странное развлечение - переглядывались через весь зал. Я старалась не привлекать его внимания, чтобы не казаться навязчивой, но, конечно, не могла забыть о том, что он здесь, поэтому сидела красиво, с ровной спиной, и украдкой поглядывала, как он там. Иногда оказывалось, что он тоже смотрит в мою сторону, и тогда мы оба мгновенно утыкались в свои дела. Потом я выжидала, чтобы он успел обо мне забыть, и смотрела снова. Если он в эти моменты тоже смотрел, все повторялось. Вокруг царила суета, люди обсуждали дело, готовились к вечернему патрулю, поэтому остроты нашей игре придавало то, что надо было выглядеть так, будто мы очень заняты.
Когда освещение по-вечернему потеплело, Гиль поднялся и сказал:
- Я пошел собираться, до встречи в девять на месте.
- Да, и я, - сказала Ми Рэ и немедленно скрылась.
Чон Мин поднял глаза от компьютера и глянул на часы.
- Даже семи ноль одной еще не пробило, а их уже нет, - проворчал он.
Я подошла к нему, стараясь не смущаться.
- Увидимся в девять.
- Ага, - сказал он, едва скользнув по мне взглядом. Казалось, он чем-то очень сильно опечален, но как об этом спросишь? - Давайте, предсказательница. До встречи.