Драбблы

Отражение

Он уже битый час вглядывался в своё отражение, щуря единственный зрячий глаз. Ему уже порядком опостылело сидение на стуле, а картина мира перед глазами иногда дрожала и теряла чёткость, потому что глаз уставал смотреть в одну точку, на собственный нос в грязном зеркале. Янгел пытался поймать своё отражение за руку в тот момент, когда оно снова будет делать что-то в отрыве от него, когда на его лице глаз, закрытый бельмом так долго, что не ясно уже, когда он стал таким, загорится яркой голубизной, когда на плечи отражения упадут неприлично рыжие и яркие волосы. Но уже где-то с полчаса ничего не происходило, всё было как обычно. Янгел просто смотрел на нос своего отражения, подавив всякие суеверные чувства, которые поднимались в нём в начала эксперимента. Может быть, он не хотел поймать отражение, а хотел просто убедить себя в том, что это всё ему чудится от одиночества. Ну правда, что только не привидится после жизни в лесу на протяжение нескольких столетий. Да, точно, всё фантазия, её игры.

Только Янгел решил прекращать всё это дело и уже поднялся со стула и отвернулся от зеркала, чтобы убрать стул на положенное ему место, послышался глухой стук, будто кто-то стучал кулаком в окно. Лесной страж распрямился и оставил стул, быстро прошёлся взглядом по всем окнам и не увидел даже намёка на живое существо. Но стоило ему слегка успокоиться, как снова послышался стук и не одиночный, а громкий и частый, словно этот непонятный кто-то что есть сил стучал обеими руками в окно, только вот там никого не было. Повинуясь шальной мысли, Янгел обернулся, да так и замер в пол-оборота. Вот оно, неправильное отражение, вот она, игра воображения, стучит по зеркалу руками с обратной стороне. Странный человек в зеркале, выглядевший слишком ярко на фоне отражения избы лесного стража и чересчур походивший на него, отнял руки от стекла в тот же момент, когда Янгел обернулся. Он призывно махнул рукой, зашевелил губами, но беззвучно. Зеркало не давало пробиться и звуку с другой стороны. Выйдя из оцепенения, колдун развернулся полностью, склонил голову чуть на бок и, подперев подбородок рукой, принялся разглядывать незнакомца из своих снов. Делал он это в полном безмолвии, не уверенный до конца в том, что по ту сторону зеркала его не слышно. До чего же странно было не видеть в зеркале себя, а кого-то другого. И этот другой начинал раздражаться. Уголок рта еле заметно подрагивал, разноцветные глаза сузились. Они тоже были слишком яркие, словно кто-то оторвал куски неба и сочной травы и вставил их вместо глаз. А для волос словно отрезали от костра куски пламени. Или ему всё это казалось таким ярким, потому что он сам давно не видел чего-то ярче кровяной ягоды.