Колода Удачи. Песочные часы

[Глава 1] Лихорадка

Весна, 862 год Новой эры 

Стеклянная прямоугольная пластинка в руке казалась невероятно хрупкой. Словно стоит лишь слегка коснуться её уголком чего-нибудь твёрдого, как с тихим хрустом по гладкой поверхности промчится паутина трещин. Но за долгие годы активного использования — если верить старой няне — на ней можно разглядеть лишь совсем мелкие царапины и потёртости, будто всё это время она лежала в прочном футляре с мягкой обивкой внутри, под толстым стеклом витрины в каком-нибудь очень охраняемом музее. Но нет, её бережно хранили только последние сорок лет — ничтожный срок для магического предмета, который успел побывать в руках множества фокусников, подлецов и авантюристов, сохранив свою целостность в почти идеальном состоянии.

Удерживая пластинку с двух сторон, мальчик аккуратно поднял её на уровень своих медовых глаз и нерешительно посмотрел через стекло на едва торчащий фитиль одинокой свечи, что печально горбилась, удерживаемая от падения приставшим к блюдцу длинным подолом восковой юбки. Сначала сохранялись безмолвие и полная недвижи́мость — любой, кто бы сейчас зашёл в комнатушку, мог бы усомниться, не остановилось ли время вокруг. Да только тихое тиканье секундной стрелки тут же разрывало эту иллюзию, неприятно постукивая по черепной коробке, словно Клара вновь пренебрежительно тыкала своим неправильно длинным и острым для горничной ногтем в макушку, ругая за разбитую вазу. Ребёнок нервно облизнул пересохшие губы, сощурился, слегка подавшись вперёд, и напряженно замычал, кажется, надеясь, что это хоть как-то поможет добиться желаемого результата.

— Берни, радость моя, ты уж дыру взглядом не прожги! — слегка хрипло засмеялась женщина, откладывая вязание в сторону. Оборачиваясь, мальчик только хмыкнул, глядя на изогнутую змейку плетёной пряжи на столе: в последнее время петли у Луизы тугие, напряженные, отчего уже сейчас можно понять, что недовязанный шарф по итогу будет стоять колом, словно его насквозь мокрым оставили на морозе. Если, конечно, няня всё же не решит расплести это недоразумение и начать заново. Уже шестой раз за месяц.

— Я не понимаю, что я делаю не так! — Он вскинул руки, но тут же замер, испугано глядя на пластинку, которую едва-едва успел уберечь от падения. Он быстро потерял запал недовольства и опустил руки на колени, начиная растерянно приглаживать закруглённые уголки стекла. — Думаю, ты ошибаешься. Нет у меня никакого таланта...