Стул, верёвка. Дома пусто. Спокойное лицо. Будто всё, как всегда. Рассвет. В углу комнаты лежали коробки, пустые коробки из-под чего-то странного, неважного теперь. По ним красиво, розовым цветом гулял рассвет пытаясь согреть слабым светом.
«Всё закончится.»
На подоконнике стояла ваза с одуванчиками. Засохшими давно одуванчиками. Они так давно стояли здесь, что уже не понятно, когда здесь появились и когда завяли. Может, вместе с ними и завял сам Кнайф? Может есть что-то общее?
«Это конец.»
Больше нет ничего. Картина была завершена и лежала у стены, нарисована кривыми руками. Ты бесполезен, глупый. Тебя и не должно было быть. Умри! Это то, для чего ты был создан! Ты этого хочешь!
«Прыгай.»
Верёвка неприятно обхватила шею, кажется, хотела задушить самоубийцу раньше времени. Столь отвратителен ей был он, столь никчёмным и слабым он казался ей. Хотелось разорвать неприятное тело в клочья. Хочется рыдать, но он стоит смирно на стуле пытаясь решиться наконец толкнуть.
«Спектакль окончен.»
Нога становится на край стула. В горле снова становится ком не давая дышать далее. В глазах темнеет, темнеет в разуме.
«Я хочу умереть!»
Глаза становятся мокрыми, слеза катится по щеке. Это просто соль. Ничего не значащая соль. Всё закончится сейчас.
«Я ужасен.»
В тебе ужасно всё. Твоя улыбка, твои руки, твоё тело, каждая его клеточка, твои чувства уродливы, ты уродлив сам, твои мысли неправильны, ты должен понимать, насколько ты никчёмный и бесполезный. Свои неопрятные волосы, ты ужасен! Тебе должно быть стыдно?
«Я ненавижу себя.»
И правильно делаешь. Ты не достоин того, что имеешь. Ты должен избавить мир от такого придурка, как ты. Умри!
Нога толкает стул оставляя самоубийцу висеть и пытаться глотнуть воздуха. И ты остался один.
Один.
И никому не нужен.
И всё!
Конец глупой жизни? Ты закончил это?
И силы покидают тело, ты больше не в силах что-то с этим сделать.
«Я хочу жить.»
Разве?
И всё? Это конец? После найдут твою картину под стеной? Он разбил её. Малиновый несколько раз ударил картину о стену, пока она не поломалась пополам. Он поломал твои чувства. Это были твои чувства. Разве мог он так поступить с твоими чувствами?
Он предпочтёт забыть тебя сегодня, он не будет знать тебя в следующие дни. И тот фиолетовый тоже. Будет винить себя в произошедшем, но совсем не долго. И отношения Краткого с Ёшкой развиты не будут. И никто не вспомнит. Може когда-то за кадром? Кто-то второстепенный, как Пикчер раз появлявшийся или кассирша в магазине? Для чего вовсе были эти персонажи? Для чего было это всё?
И почему всё так заканчивается?
Я хочу умереть!
Но это не выход.
И эти желания не верны.
И ты снова никому не нужен.
Ты
Никому
Не
Нужен
Больше.
Кроме меня, Кнайфи.
Я люблю тебя.
Ты разный.
И никто никогда не поймёт тебя лучше.
Чем я.
Ведь ты и есть мои чувства.
Примечания:
...Диана ахуеет.
