Шла в сторону обители, чувствуя, как немеют ноги от переохлаждения, то же, что чувствует и ее сердце: лед, растопить который больше никто не сможет. Рухнула вниз, замерзая на снегу. Сдалась, не смогла. Ждала, когда это наконец закончится, а больно уже не было. И бесконечная темнота обвивала все ее тело, будто там плел паутину черный и опасный паук. Ощущала ногами несуществующий шелк, нежно проходящийся после по очертаниям фигуры. Неужели смерть настолько красива? Задумалась. Но вместе и с тем ощущала в области сердце чью - то руку. Коснувшись ее, у самого уха услышала родной и любимый шепот:
— Принцесса моя...
Его голос ласкал каждый угол подсознания, а тело взрывалось от наслаждения. И когда перед глазами появилось лицо любимого, она улыбнулась.
— Ты здесь...
— Буду, если ты откроешь свои красивые зеленые глазки.
— Разве они не открыты?
Улыбнулась, четко зная, что глаза открыты. А когда улыбка сошла с лица, перед собой она увидела своего брата. Кожа его была такой бледной, а глаза совсем неживыми. Но улыбка по - прежнему не сходила с лица. И голос в ушах шел вибрацией, когда он решился заговорить:
— Если ты не придешь в себя - я убью тебя.
— Но... разве я не мертва?
Ничего не ответив, Желтый грубой хваткой схватился за женскую шею, нечеловеческой силой сдавливая ее. И когда она начала задыхаться, наконец открыла глаза и увидела потолок своей комнаты. Не понимала. Осмотрелась, видя дремавшего на кресле в углу Колика. Устало и тяжело вздохнул, подпирая ладошкой лицо. Прохрипела:
— Рома...
Открыв глаза, замер, после чего перевел взгляд на Энже. Подскочил, подбежал к кровати, обхватывая лицо руками. Прижался губами ко лбу, оставляя влажный и нетерпимый поцелуй. Держал ее крепко, растворяясь окончательно. У кровати стоял небольшой столик, на котором лежал давно остывший обед или ужин, пачка ее любимых конфет и заваренный с любовью ромашковый чай. Старый букет он заменил на новый, но в несколько раз больше. И когда они встретились взглядами, задержались, отбрасывая все левые мысли в сторону, позволили утонуть друг в друге. Цепляясь в его спину пальцами, жадно подтянула к себе, прижимаясь всем телом. Губы сплелись едиными нитями, пожар внутри разгорался, а руки блуждали по телам, будто по новой изучали их. Одежду за одеждой отбрасывали в разные стороны, по - прежнему целуя друг друга. Запустила пальцы в его нижнее белье, крепко хватаясь за половой орган, разминая его и вибрациями массируя. От такого маневра он точно и хрипло простонал, жадно хватаясь зубами в женскую кожу, вызывая мурашки. Откинула голову назад, открывая перед ним оголенные участки тела. Он сходил с ума от ее прикосновений, от этих активных и возбуждающих движений пальцев, которые он до безумия любит. Она ощущала его влажные губы, блуждающие по груди, спускаясь все ниже и ниже. И когда поцелуем покрывался низ живота, хотелось взвыть и громко простонать. Он обхватывал ее ноги так крепко, что от следов пальцев сразу же оставались фиолетово - синие отпечатки. Находясь между ног, прильнул языком к ее клитору. Он был жаден, будто кто - то вообще мог у него ее отобрать. Он был жаден даже с самим собой. Он хотел ее всю. Блуждал языком по клитору, прожигая взглядом ее зеленые глаза. Смотрела на него, одной рукой придерживая его голову, а второй грубо сжимала постель. И когда глаза парня загорелись злобным огнем, она обхватила его голову крепче, а ноги скрепила в замок, позволяя ему проникнуть еще глубже. И тогда сдерживаться сил не было, простонала, вызывая тем самым мурашки на его теле. Углублялся, а она громко кричала, тело все трясло так сильно, что хотелось взлететь. Слушая ее стоны, возбуждался так сильно, что был готов привязать ее прямо к этой кровати и сделать то, о чем так сильно мечтает. Так он и сделал. Взял свою футболку, не отвлекаясь от нее, после чего так же не отвлекаясь связал руки. И когда поднялся на колени, взглянул на нее сверху вниз, медленно проходясь взглядом по телу. Облизнул губы, придавил ее руки к кровати, грубо входя в нее. Мышцы на его теле крепко напряглись, как и то, что было ниже. И она это почувствовала. Ноги изображали лихорадочную судорогу, но он не разрешал ей думать. Ускорялся, грубо хватаясь за ее грудь, оттягивая на себя небольшие и красивые соски. Сжал шею, подтягивая тело на себя и жадно впиваясь в губы. Вошел в нее до конца, задерживаясь, чувствуя, что та кончила. Еще раз резко и до конца вошел в нее, ловя очередной громкий стон своими губами. Подняв, усадил на себя, видя, как та начинает извиваться на нем, точно красивая и опасная кобра. Сжимал ягодицы, двигаясь ей навстречу, позволяя теперь уже ее губам блуждать по его телу. Целовала каждый участок, оставляя такие же укусы. Не могли друг другом насытиться, а когда она поняла, что он вот - вот закончит, спустилась ниже, хватая ртом его половой орган. От этого маневра он обомлел, резко откидывая голову назад. Рука непроизвольно легла на ее голову, направляя. Сжал эти вкусно пахнущие, его любимые волосы, намотал на свой кулак и опустил ее до конца. Сдерживала подступающую тошноту, но выглядела так уверенно, словно делала это вовсе не впервые. Смотрел в ее глаза, которые выглядели так... сексуально... Качая бедрами, так же не сводил с нее взгляда, ощущая, как кончает. Тягучая и горячая смесь растеклась у нее во рту, медленно спускаясь к желудку. И снова испытала новые ощущения. Анализировала вкус, чувствуя, как горят и губы. Ей хотелось еще. Поднесла к губам несколько пальцев, убирая ими лишнее в сторону, так же прямо смотря в его глаза. Рот приоткрылся, когда он понял, что она сделала это намеренно. И ему это понравилось. Рывком подтянул к себе, жадно впиваясь в эти губы. Прикусил ее нижнюю губу, оттягивая вниз. И когда она вновь тихо простонала, он в очередной раз возбудился. Тяжело вздохнул, проходясь пальцами по талии, после чего крепко сжал ее и прошипел:
— Издеваешься надо мной, да?
— Издеваюсь, да...
— Впервые вижу настолько честного человека.
— У меня был хороший учитель.
Коснулась губами его шеи, отрывисто целуя рандомные участки. Остановилась, слыша его дикое сердцебиение.
— Если я умерла, то это лучшая смерть, а точнее ее продолжение.
— А если я скажу, что не умерла?
— Это ничего не изменит.
Встретились взглядами, осматривая друг друга.
— Ты наверняка ждешь ответы?
— Я ждала только тебя, плевать мне на остальное.
— Ну вот, я здесь, с тобой.
Оба плюхнулись на кровать, лежа полубоком, смотрели друг другу в глаза, улыбаясь. Накручивая на палец прядь ее волос, произносил:
— Тебя нашел спустя сутки, Энже... Ты лежала на снегу, без признаков жизни... Я уже вот - вот должен был садится в машину, отправляться в другой город, ожидая страшного суда, как нас остановил Кощей. Подошел, глаза были все красные, как будто несколько недель не спал и не ел, был истощен и подавлен. Рассказал правду, что он убийца Желтого, а меня подставил намеренно. Хотел попрощаться с тобой, но не успел... Он просил передать это.
Колик потянулся к кофте, что лежала неподалеку на кровати и достал из кармана небольшую записку Энже, а та ее взяла и принялась мысленно читать голосом Кощея:
— Моя единственная и самая настоящая любовь, моя Энже, мой волчонок и моя дикая страсть. Я оступился, совершил ужасные поступки, душил своими же руками тебя. Я знаю, не простишь... поэтому, надеюсь, мое решение хотя бы чуточку все изменит. Это будет моей платой за слова и действия, которые были тебе неприятны. Я уношу свою любовь к тебе в свою могилу. Помнишь, ты дарила мне то нелепое и странное кольцо, на которое заработала на первые свои деньги? Я в нем, и, вероятно, так же скоро отправлюсь с ним на тот свет. Знай, я и его любил, а говорил херня... Я улыбаюсь, пишу тебе это, зная, что прямо сейчас с твоих глаз текут слезы. Прими и ты это нелепое серебряное кольцо, от которого когда - то отказалась. Можешь не носить, но хотя бы иногда вспоминай обо мне, когда случайно увидишь его где - нибудь среди своих красивых вещей. Прости за брата, прости за Желтого, прости за того, кого ты так сильно любила и любишь. Я освободил тебя от оков, и освободился сам. Твой, но тобою не признанный Кощей.
Смотрела сквозь этот лист бумаги, теряя дар речи.
