Экстраверсия смерти

Правда или действие (3) Сцена 1

***

Мольер сказал: «Высшее доказательство любви — это подчинение воле того, кого любишь». Жаль только, что эта любовь убивает начало всякой самодостаточной личности © Марианна

***

— Не боишься нарваться на легавых? — как-то не сразу я просекла, что осталась с Райаном наедине. Не то чтобы это сильно удивляло — мы и раньше частенько торчали вместе, но этот раз значительно отличался от предыдущих тем, что мы вывались на улицу в самый разгар прихода от ешки. И он, естественно, имел свои последствия.

— Если о них не думать, то они не появятся, — беспечно ответил Райан, засмеявшись, и вот этот его смех стократно отражался от стенок мозга эхом, что я зажмурилась.

Сомневаюсь, что патрульные читают мысли наркоманов; он больше успокаивал сам себя, чтобы не свихнуться от нахлынувшей паранойи. Как и с теми червями, навязчивые мысли могли накрыть девятым валом. Но, честно говоря, в те минуты считала я с большим трудом.

— Хей, что такое?

И не только считала. Весь выпитый алкоголь, даже в небольших объемах, слишком сильно расслабил тело и я теряла над ним контроль. Райан подхватил меня за талию, и его лицо оказалось настолько близко, что сердце пропускало удар за ударом.

— Я. Сейчас. Упаду.

Ради всего святого, мне было ужасно плохо! Но идиотская улыбка сама не сходила с лица, голова кружилась, его глаза завертелись, все цвета подкрасились так, будто выкрутили контрастность и насыщенность на максимум.

— Черт, нельзя было мешать колеса с бухлом.

— И ты... — язык заплетался; я искренне пыталась собраться с мыслями, — говоришь мне об этом... — на улице все чувства обострились — ветер не просто обдувал кожу, он проникал сквозь меня, будто я и сама являлась воздухом; фонари светились будто сотни солнц в ясный день; я слышала запахи бензина, помоев, табака, выхлопных газов, выпечки из пекарни неподалеку и даже конопли, и все это в одну секунду времени. Рука Райана оказалась не просто опорой, чтоб я не свалилась на асфальт, а продолжением меня. Даже поверхность дороги — и та ощущалась иначе: каждое прикосновение подошвы к покрытию доставляло восторг и необъяснимую радость, — только сейчас?

Асфальт мне так понравился, что гравитация сама тянула меня к нему; Райан выругался и понес меня на руках. Так и отправились в пекарню. Кажется, я хихикала совершенно без причины; нет, она, конечно, имелась — мое совершенно смазанное восприятие и его горячие руки. Дыхание. Кожа. Пришлось щекой коснуться ключиц, иначе бы упала вперед. Этот приход значительно отличался от чистого алкогольного опьянения тем, что под бухлом мне жутко хотелось есть, тошнило, а сама я ненормально расслаблялась; здесь все было иначе — все органы чувств работали на тысячу процентов, каждый вдох Райана ощущался, будто он мой собственный; каждый бит песни, если мимо проезжала машина с открытым окном, рвался словно из моего нутра и был «объемным», что аж хотелось пощупать звуки. Хотелось тискаться и обниматься с ним почти против воли, то есть, обычно я не чувствовала в себе столько смелости, а тут руки сами стремились обвить его шею и прижаться ближе.