Унгехоер

Глава 11

- Мы говорим о моих родителях, а о твоих не говорим...

Ари посмотрел на Рига вопросительно.

- Почему? Не хочешь говорить о них?

Они лежали, обнявшись, на постели Ари, и слушали Шопена в исполнении Тьерри де Брюнхофф.

- Я никогда не говорю о них – только думаю, - Сказал Риг. – Мне так легче!

- Почему? – Удивился Ари.

- Я родом из Исландии, моя мама живёт в одном из Западных фьордов в общине из тысячи человек.

Ари вновь удивился.

- Это очень далеко, да!?

- Скалы Латрабъярг?

Риг внезапно улыбнулся.

- Да!

Риг прислушался к игре Тьерри де Брюнхофф.

- Никогда не слышал такой прекрасной музыки!

- Тьерри – это феномен, - Согласился Ари. – Музыкант и монах...

- «Монах»? – Удивился Риг.

- Да, - бенедиктинец!

Ари задумался.

- Когда я слушаю, как он исполняет Шумана (Davidsbündlertänze, Op. 6, No. 17, "Wie aus der Ferne"), я понимаю, (понимаю!), что между ним и Богом нет места людям!

- Почему «нет»? – Заинтересовался Риг.

- Принадлежа Богу, невозможно принадлежать себе!

Рига удивили слова Ари, заставили задуматься.

- Это сильней человека, призвание?!

- Да, - Кивнул ему, Ари. – Я думаю, что, да...

Он добавил:

- Самое прекрасное проклятие на земле – Призвание, «призвание» - это значит «Бог зовёт»! Или...

Ари грустно улыбнулся.

- Горе.

- «Горе»?! – Поразился Риг.

- Или Дьявол!

- «Дьявол»?

- Судьба.

Риг понял.

Ему захотелось сказать Ари:

- Моя мама живёт в общине, которая фактически является сектой – Исихасты: молчальники.

- Разве Исихасты – это сектанты? – Удивился Ари.

- Для меня – да!

Голос Рига прозвучал резко, больно.

- Исаак Сирин говорил «Да подаст тебе Бог ощутить что-либо рождаемое молчанием». – Мягко – бережно, сказал Ари и к Ригу и к Истине. – Знаешь, почему они молчат? Не отдают энергию (голос – это энергия, - звук голоса – любой звук на Земле это – энергия)...

- Почему «не отдают»? – Удивился Риг. – Зачем... Не отдают!

- Это называется «делание» - (работа), - работа живого существа, которое мы, люди, называем Душа.

Ари посмотрел на Рига с обнадёживающей нежностью.

- Когда «умолкает» тело, «заговаривает» душа... Есть такая икона Богородицы «Споручница грешных» - «Умолкает ныне всякое уныние / и страх отчаяния исчезает»... Твоя мама замолчала, чтобы «умолкло ныне всякое уныние / и страх отчаяния исчез»...

Ари удивлённо улыбнулся.

- Риг, - Выразительно сказал он. – Это же просто... Как ты не понимаешь?!

- «Просто»?

Риг ощутил страшную боль.

- «Просто»?!..

- Да, - просто... Мой педагог, у которого я учился игре на фортепьяно, говорил мне (когда я уставал-отчаивался) – «то, что снаружи крест, изнутри окно»... Ты понимаешь? То, что для тебя крест, для неё – окно! То, что для меня окно, для другого человека, наблюдающего за мной – крест! Такова жизнь, Риг, - никто ничего не знает, только думает, что знает (или понимает).

Риг ощутил, как для него всё перевернулось! Добрая нежная старая Истина – не Суди!

- Моя мама замолчала после смерти отца, - Вдруг сказал Риг, Ари. – Просто замолчала, и всё!

- И ты не мог до неё достучаться!? – Понял его, Ари.

- Не мог...

Риг заплакал.

- И до сих пор не могу – пробиться сквозь эту толщу молчания!

Ари погладил Рига по щеке.

- Зачем ты плачешь? Она счастлива смотря в своё «окно», а ты плачешь... Там твой отец жив!

Исихасты (это слово на русский язык дословно может переводиться как «молчальники», «безмолвники» или «пребывающие в покое») – удивительные монахи-подвижники, которые проходят сложнейший аскетический путь. Целью этого пути (напомним, что по-древнегречески аскеза – это упражнение) является обожение, т.е. соединение человека с Богом, приобщение к Божественной жизни при помощи Божественной благодати и созерцание Божественных энергий – нетварного света.

Епископ Ниневийский, отец Церкви, подвижник, автор аскетических творений