Унгехоер

Глава 8

Риг приехал к Монике и Джанни, - не хотел ехать, поехал только из-за переживаний Ари, - чтобы его успокоить.

- Здравствуй!

Мона посмотрела на него – ему в глаза.

- Как твои дела, любимый?

Обратила внимание на его костюм (он не стал переодеваться, когда поехал к ним).

- Ты прекрасно выглядишь...

- Спасибо, Мона. Здравствуй!

Риг отдал ей бутылку вина, которую приобрёл в магазине по дороге.

- Папа... – Раздался рядом с ними голос Джанни, вошедшего в холл. – Папа! Как я рад, что ты пришёл!

Риг посмотрел на сына, тепло заулыбался.

- Здравствуй, сын!

Джанни подошёл к нему, и порывисто обнял его, прижался к его груди.

- Я так скучаю по тебе!

Риг обнял его, посмотрел на Монику – в её глазах тоже была тоска.

У Рига сжалось сердце.

Моника подошла к ним, и обняла их обоих.

- И я скучаю, Риг!

Он почувствовал себя виноватым перед ними, - виноватым, и любящим другого человека.

Он понимал: между ним и Моникой всё кончено – он не вернётся, а в их голосах и взглядах было: вернись! «Вернись» было в их прикосновениях...

Они сели – за стол, красиво сервированный – торжественно.

Они его ждали, Моника и Джанни – возможно, несколько часов, готовились.

Риг понял, что это будет тяжёлый разговор.

- Как ты? Как твои дела? – Спросила его, Мона.

Он сел удобнее, положил ногу на ногу.

- У меня всё хорошо...

Он посмотрел на неё – ей в глаза. Красивая!

Почувствовал тепло. Улыбнулся.

- А у тебя? Как дела на работе?

Моника посмотрела на него, - посмотрела потерянно. Её чёрные, - бархатно, чёрные, глаза, завораживали. Они были искусно подведены, эти глаза – макияж в арабском стиле.

Как он любил эту женщину! Как он её желал!

- Больше не желаешь? – Спросил его внутренний голос. – Не любишь?

Риг посмотрел на её сигареты, лежащие на столе.

- Можно?

Боль в её глазах.

- Почему ты спрашиваешь? Ты у себя дома...

Он посмотрел на её серьги – очаровательные, длинные, задевающие плечи.

Ничего не сказал, взял сигарету и закурил.

- Торн сказал мне, что ты ездил к матери... Как она? Ей лучше?

- Ей никогда не станет лучше, Мона...

Риг выдохнул дым сигареты.

И это имя – «Мона»... Он почувствовал, что ему до сих пор нравится произносить её имя!

- Почему?! «Не станет»...

В голосе Моники прозвучала такая тоска, словно он сказал ей, что никогда не станет лучше ему.

- Чему-то во мне, да, - никогда, - Подумал Риг. – Из-за нашего с тобой расставания – никогда!

Он ощутил ярость и боль.

Он почувствовал себя униженным её изменами!

- Я тебя ранила, да!? – Вдруг сказала ему, Мона.

И он сказал ей:

- Убила, - что-то во мне, убила.

Они оба поняли, что она убила их любовь, - как ребёнка, убила, - не пожалела – не поняла!

Моника поставила локти не стол, закрыла лицо руками и заплакала.

- Я так люблю тебя, Риг... Прости меня!

Риг тоже заплакал, - от боли и обиды, заплакал.

- Почему? – Внезапно спросил её, он. – Почему изменяла...

Закричал на неё:

- В чём я перед тобой виноват?!

- Риг...

Моника убрала руки от лица, и посмотрела на него – в её глазах был ужас, ужас осознания потери.

- Ни в чём... - Тихо сказала она.

И умоляюще добавила:

- Поверь мне, ни в чём...

- Ты что, не понимаешь?! – С отчаяньем сказал ей, Риг. – Я больше никогда тебе не поверю!

Моника плакала – слёзы текли по щекам, макияж поплыл. Она выглядела так, словно её секли хлыстом, - так, словно хотелось только одного – закричать, кричать от боли нечеловеческим криком.