- Нельзя управлять шоколадной фабрикой, если на тебе висит семейство, как дохлый гусь, - обворожительно улыбнулся знаменитый на весь мир кондитер - Вилли Вонка. - Кондитер должен летать свободно, в одиночестве, должен следовать за мечтой. Да, несмотря ни на что. - Он зашел в одно из своих самых гениальных изобретений - стеклянный лифт, и посмотрел на все семейство Бакетов, которые слушали его с разными эмоциями на лицах, но их взгляд говорил об одном и том же: «Скорей бы он убрался из нашего дома». - Посмотрите на меня, - продолжил он. - У меня нет семьи, и я процветаю.
- Значит, если я перееду на фабрику, то больше никогда не увижу родных? - спросил Чарли, мальчик, выигравший особый приз Вилли Вонки.
- Да, - ответил Вонка. - Считай это удачей, - улыбаясь, добавил он.
Чарли сделал небольшой шаг вперед и, смотря прямо в фиалковые глаза кондитера, произнес:
- Я не поеду. Я ни за что не брошу свою семью. Даже за шоколад всего мира.
Веселая улыбка медленно сползла с необычайно бледного лица кондитера, и казалось, что мужчину накрыло некое замешательство. Он хмурясь смотрел на мальчика и пытался понять услышанную информацию. Ему только что отказали. Победитель, которого он так долго искал, только что отказался стать его наследником, учеником, воспитанником... Стать богатым и знаменитым на весь мир. Отказался от всей роскоши, которую он ему предлагал. И это... это не укладывалось в голове Вилли Вонки. Его острый ум гения не мог осознать простой факт, что все пошло не по его плану.
- О, ясно, - наконец произнес Вонка. - И это странно... - Его глаза задумчиво блуждали по скудной обстановке дома мальчика, но, казалось, ничего не видели. Его мысли были очень далеко. - Не один шоколад плюс конфеты, - вдруг сказал он, делая шаг к Чарли.
- Извините, мистер Вонка, - ответил Чарли. - Я остаюсь.
- Ух ты... - выдал кондитер. - Ну что же... это неожиданно и... и странно. - Он сделал шаг обратно в лифт. - В таком случае я должен... попрощаться. - Он поднял руку в жемчужной перчатке, чтобы нажать кнопку в лифте, которая вернула бы его на шоколадную фабрику, но на секунду замедлился и снова посмотрел на мальчика. - Ты уверен, что не передумаешь?
- Уверен, - твердо ответил Чарли.
- Хорошо, прощай. - Кондитер решительно нажал на кнопку и через секунду покинул бедный дом семьи Бакетов навсегда.
Вилли не помнил, как вернулся на свою любимую шоколадную фабрику, которая служила ему не только местом работы, но и домом. Все происходило словно в тумане. Его мысли то и дело возвращались к проклятой семье Бакетов, к мальчишке, который своим отказом поставил его в тупик. Он не мог понять, как мальчик, выросший в нищете, голоде и холоде, мог отвергнуть его предложение. Нет, ему это было непонятно.
Войдя в свой кабинет, кондитер направился в дальний угол, где стоял неприметный маленький шкаф из темно-красного дерева, в котором находился небольшой бар из элитного алкоголя. Нельзя сказать, что знаменитый Вонка злоупотреблял алкоголем, это было бы в корне неверно, но иногда, после тяжелого дня, он мог себе позволить порцию виски или бокал вина. Обычно в эти дни он изобретал что-то гениальное, а каждое изобретение отнимало у него много сил. Но сейчас, расположившись в мягком кресле с порцией французского коньяка, Вилли все думал и думал об отказе победителя его конкурса на выбор наследника. Самый неиспорченный ребенок должен был стать его наследником, и этот ребенок объявился, но отказался от него... отказался от Вилли Вонки.
Кондитер сделал глоток коньяка и откинул голову на мягкую спинку кресла. Может, оно и к лучшему... В какой-то момент он почувствовал злость на паршивого мальчишку. Кем он себя возомнил? Семью он выбрал... Да что тебе может дать твоя никчемная семейка, мальчик? Куча бабушек и дедушек, мягко скажем, от которых запашок идет еще тот... Безработный, ничего из себя не представляющий отец... И мать... В обносках у грязной плиты... И весь этот набор в маленькой каморке. Ты многое потерял, Чарли Бакет. Но это твой выбор... Каждый сам выбирает свою судьбу...
Допив коньяк одним глотком, Вонка поднялся с кресла, думая, чем ему теперь заняться. На письменном столе лежала куча писем, требующая разбора, но корреспонденция - это последнее, чем бы он хотел сейчас заниматься. Готовить конфеты в слегка дурманящем состоянии тоже не лучший вариант, а вот выйти на свежий воздух и пройтись, а может, даже наведаться в одно интересное заведение, будет очень даже кстати. Кондитер улыбнулся своим мыслям, блуждавшим теперь в уютном доме мадам Торфлю, чувствуя нарастающее желание, и быстро вышел из кабинета.
Публичный дом мадам Торфлю располагался в небольшой уютной деревушке Франции и привлекал множество мужчин, желавших насладиться самыми восхитительными, по словам хозяйки дома, девушками. И Вилли Вонка не был исключением. Путешествуя в юные годы по всему миру, будущий кондитер забрел в этот дом совершенно случайно, перепутав его с гостиницей, и с тех пор, вот уже на протяжении почти двадцати лет, он регулярно в него наведывался. Дом находился на окраине деревни и выглядел весьма неприметно, без каких-либо опознавательных знаков, но кому нужно, те знали, что за неброской деревянной дверью скрывается настоящее наслаждение.
Стеклянный лифт доставил кондитера в нужное место буквально за несколько минут, и вот уже через секунду он стоит перед доброжелательной мадам Торфлю - полноватой женщиной средних лет, и обворожительно ей улыбается.
- Вы хорошеете с каждым днем, мадам. - Вилли приложился губами к руке хозяйки дома. - Даже самая прекрасная роза дурна на фоне вас...
- Ах, а вы, мистер Вонка, свели с ума всех своими золотыми билетами, - с легким французским акцентом ответила женщина и поправила белые локоны. - Что здесь творилось, вы даже не представляете. Все мечтали найти золотой билет и оказаться на вашей таинственной шоколадной фабрике. Ну да ладно... Вы, должно быть, в предвкушении... - Она улыбнулась и провела кончиком пальца по щеке кондитера. - Кого пожелает мой старый многоуважаемый клиент на этот раз?
- Есть новенькие? - спросил Вонка.
- Есть одна девушка, мистер Вонка, но едва ли она вам понравится, - ответила мадам Торфлю, поджигая тонкую сигарету.
- Почему нет? - заинтересовался кондитер. - Она дурна? Ни за что не поверю.
- Напротив, она прекрасна, очень прекрасна. - Женщина выдохнула дым аккуратными алыми губками. - Она появилась на пороге моего дома вчера утром. Избитая и голодная. Сказала, что на все согласна, лишь бы ей дали кров над головой и кусок хлеба. Не знаю, откуда она взялась, она ничего не рассказывает. И у нее еще не было клиентов, если вы ее возьмете, то станете ее первым, в прямом смысле этого слова. - Мадам Торфлю многозначительно посмотрела на мужчину. - Не буду за нее просить слишком много. Она в синяках и ссадинах, вряд ли это доставит вам удовольствие, сэр.
Вилли нахмурился. Едва ли он пришел сюда, чтобы смотреть на избитое женское тело, да еще и невинное... Ему хотелось хорошенько развлечься после всех событий минувшего дня, но почему-то эта девушка вызвала в нем любопытство, но вот желание заняться с ней сексом отбила напрочь. Но он решил, что хочет для начала взглянуть на нее. Кто знает, может, все сложится хорошо и он получит то, за чем пришел. В конце концов, всегда можно попросить другую девушку...
- Я хочу с ней познакомиться, - сказал он. - Сколько вы за нее хотите?
- В самом деле? - удивилась хозяйка дома. - Я не думаю, что она вас порадует...
- Сколько вы за нее хотите? - тверже повторил кондитер.
- Половину обычной стоимости, - ответила женщина, чувствуя себя неловко под холодным взглядом фиалковых глаз. Впрочем, это его дело. Хочется ему смотреть на жалость, пусть смотрит. Главное, что казна пополнилась. - Второй этаж, последняя комната, - спрятав несколько свернутых купюр между грудью, произнесла мадам Торфлю.
Войдя в комнату, Вилли сразу же наткнулся на испуганный взгляд огромных ярко-синих глаз совсем молоденькой девушки, сидящей на широкой кровати. Взглядом затравленной лани она смотрела на мужчину, который медленным шагом приближался к ее постели. Она подобрала под себя ноги и обхватила колени руками, продолжая таращиться на незнакомца в черном пальто, высокой черной шляпе и с тростью в левой руке.
- Что вам нужно? - тихо спросила девушка на четком английском, что дало понять, что она, похоже, англичанка, но точно не француженка.
- А зачем в этот дом приходят мужчины? - вскинул брови кондитер, подходя почти впритык к белому покрывалу. Да, мадам Торфлю была права. Девушка и в самом деле прекрасна. Синие глаза напоминали звездное небо, вселенную, в которой можно затеряться навеки... А черные длинные волосы струились по хрупким плечам и груди, подобно самой темной ночи, шелковистой волне, в которую хочется зарыться носом и вдохнуть аромат... Но огромной синяк возле слегка полноватых губ, ссадина на подбородке и под левым глазом дали понять мужчине, что девушка совершенно не готова к интимным отношениям... И вообще, смотря на нее, создавалось впечатление, что будь ее воля, она бы сбежала отсюда, но сбежать, видимо, некуда...
- Вы за меня заплатили? - дрожащим голосом спросила девушка.
- Да. - Вонка присел на край кровати, замечая, как девушка слегка вздрогнула, как плотно сжала губы и, казалось, находилась на краю паники. - Успокойся, я к тебе не прикоснусь.
Девушка бросила на мужчину недоверчивый взгляд, но промолчала.
- Как твое имя? - спросил Вонка.
- Зачем оно вам?
- У такой красивой девушки, как вы, должно быть красивое имя, и мне интересно его узнать, - улыбнулся Вонка.
- Оставьте свои комплименты для шлюх этого дома, - выплюнула девушка, чем невероятно позабавила кондитера и вызвала в нем еще больший интерес.
- А ты кто? Разве ты не одна из тех шлюх, которые любят комплименты? - Он знал, что это не так, но ему дико хотелось подразнить ее. И ему это удалось. Ее синие глаза наполнились слезами, но при этом взгляд стал настолько яростным, что если бы им можно было убивать, Вонка был уверен, что уже был бы мертв.
- Я не шлюха, ясно? - воскликнула она.
- Но ты пришла в публичный дом, а я заплатил за тебя, и ты обязана оказать мне соответствующие услуги, если желаешь остаться здесь, так что...
- Но вы же сказали, что не прикоснетесь ко мне... - сглотнула девушка.
- И я не собираюсь отказываться от своих слов, - произнес кондитер. - Я лишь говорю о реальности, в которой ты оказалась, и что тебя ждет в будущем.
Девушка потупила взгляд.
- Я не мечтала о таком будущем... Но у меня, похоже, нет выбора...
- Выбор есть всегда, - заметил Вилли. - Так ты назовешь мне свое имя? Если для тебя это что-то значит, то меня зовут Вилли Вонка. Прошу любить и жаловать. - Он широко улыбнулся, наблюдая за шокированным выражением лица девушки.
- Вы... тот самый кондитер? - нахмурила она изящные бровки.
- Ага.
Девушка немного помолчала, изучая странный образ кондитера, о котором она много слышала, но никогда не видела.
- Патриция. Меня зовут Патриция.
Вилли кивнул. И что теперь? Девушка была не только очень красива, но и не казалась глупой. Он понимал, что выспрашивать ее сейчас о синяках и откуда она пришла в этот дом было не лучшей идеей... Возможно, роль в его решении сыграл все еще игравший в крови французский алкоголь, а может, и утренняя неудача, но поддавшись какому-то внутреннему порыву, сильному чувству, он заговорил:
- Я предлагаю тебе уйти со мной, Патриция. - Вилли заглянул в синие глаза девушки. - На мою фабрику.
- Вы хотите меня выкупить?
- Разве ты рабыня, чтобы тебя выкупать? - с легким смешком спросил Вонка.
- Но мадам Торфлю точно будет недовольна, она меня накормила и дала новую одежду, снабдила дорогой косметикой, - начала перечислять Патриция, но кондитер прервал ее небрежным взмахом руки.
- Какие пустяки, я все это оплачу. Так ты согласна?
- А что вы хотите взамен? - осторожно поинтересовалась девушка.
- Мне ничего от тебя не нужно.
- Тогда зачем я вам? Акт милосердия? - скривила губы Патриция.
- Считай это чем угодно, - спокойно ответил кондитер и поднялся с кровати. - Ты сказала, что не мечтала о таком будущем, но тебя ждет именно такое будущее, если ты здесь останешься. Ты станешь шлюхой. Будешь раздвигать ноги перед всеми, кто за тебя заплатит...
- Пожалуйста, замолчите! - воскликнула девушка, зажимая уши. - Прошу вас...
- Это твое будущее здесь, Патриция, - тихо произнес Вонка. - Я же предлагаю тебе жизнь на моей фабрике, без каких-либо обязательств, ну, если захочешь, то можешь помочь мне с конфетками... - Он улыбнулся, но потом его лицо вновь стало серьезным. - Я не собираюсь держать тебя насильно, ты будешь вольна уйти когда угодно, если пожелаешь. Решай. - Он поправил шляпу.
Патриция вытерла слезы и заглянула в фиалковые глаза кондитера. Ей было нечего терять, а такой шанс было глупо упускать, поэтому через секунду девушка решительно спрыгнула с кровати и последовала за Вилли Вонкой.
