С невероятным трепетом Вилли целовал сладкие губы девушки, одной рукой держа ее за талию и крепко прижимая к себе, а другой зарывшись пальцами в густые черные волосы, легкими волнами распавшиеся по плечам и спине. Патриция отвечала на поцелуй осторожно, несмело, из чего мужчина сделал заключение, что она никогда не целовалась по-настоящему, но, несмотря на неопытность, она отдавалась во власть его настойчивым губам со всей страстью. Вилли углубил поцелуй, раскрывая ее припухшие губы кончиком языка, проникая внутрь и касаясь ее язычка…
Вилли думал, что сойдет с ума от того наслаждения, которое доставляли ему ее нежные губы. Он никогда и представить себе не мог, что какая-нибудь женщина способна доставить такое наслаждение одним лишь неумелым поцелуем… Патриция тихонько постанывала, прикрыв глаза, чем зажигала огонь желания еще сильнее… Ее тонкие руки обвили его шею, а тело прижималось к нему все теснее и теснее, словно она хотела стать с мужчиной единым целым… Вилли никогда не испытывал такой страсти, такой отдачи… Ему безумно хотелось овладеть ею прямо здесь и сейчас, на этом чертовом столе, где они готовили шоколад, но он напомнил себе, что с ней нельзя торопиться… Головой он понимал, что и ему самому на самом деле хочется продлить удовольствие как можно дольше, но желание было слишком сильным и туманило разум, оставляя лишь чувства и ощущения от невинных прикосновений Патриции…
Когда поцелуй стал доставлять болезненное томление для обоих, он оторвался от ее губ и заглянул в синие глаза, сиявшие подобно ярким звездам.
— Ты хочешь продолжить? — прошептал он.
— Да… — не задумываясь, выдохнула Патриция. Она хотела продолжить… Очень… Даже если в итоге ей придется покинуть фабрику, даже если у нее нет будущего с этим загадочным и прекрасным, не похожим на всех остальных мужчиной. У нее останутся воспоминания…
Вероятно, на ее лице что-то отразилось, потому что Вилли пристально всматривался в ее глаза, слегка нахмурив брови.
— Ты боишься? — тихо спросил он.
— Нет… — Она боится потерять его, а не того, что должно произойти… Если только немного…
Несколько мгновений пылающие страстью фиалковые глаза продолжали смотреть на девушку, словно пытались прочесть ее мысли, после чего Вилли резко поднял ее на руки и отнес в свою спальню. Осторожно положив свою драгоценную ношу на шелковое покрывало цвета шоколада, он навис над Патрицией и снова нашел своими губами ее губы…
Их дыхание стремительно сбилось, а поцелуй стал более требовательным, и Вилли больше не мог медлить… Его ловкие пальцы легко стащили с плеч ее персиковое платье, а губы переместились на изящный изгиб шеи, прокладывая дорожку нежных поцелуев на каждом дюйме обнаженного тела… Патриция громко застонала, откидывая голову назад, когда верхняя часть ее белья последовала за платьем, а губы мужчины завладели ее грудью… Его язык осторожно стал лизать ее соски, сначала один, потом другой, возбуждая ее мягкую плоть крепкими поцелуями, вызывающими острое ощущение между бедер… Патриция громко, прерывисто задышала ему в ухо, стискивая его плечи, когда Вилли наконец сомкнул свои губы на правом соске и начал сосать его, сначала нежно, круговыми движениями, потом чуть жестче, слегка прикусывая…
— О, Боже… — простонала Патриция, ощущая, как губы кондитера переместились на левую грудь, а правая рука стала медленно поглаживать живот и спускаться ниже…
— Нравится? — горячо прошептал Вилли.
— Боже, да, да…
— А так? — Не прекращая посасывать ставший твердым, как самая спелая вишня, сосок, он тонкими пальцами почти невесомым движением коснулся ее нижних губ…
У девушки перехватило дыхание, когда они мягко проникли между ними…
— О, Вилли…
Палец коснулся того самого чувствительного бугорка, и Патриция вновь задохнулась от нахлынувших новых ощущений… И когда только он успел снять с нее трусики? Никогда прежде она не испытывала подобных чувств, которые сейчас постепенно зарождались в ней… Настойчивый палец начал двигаться по крошечному кусочку плоти, и ее охватила сильная дрожь…
— Вилли… — Голова Патриции металась из стороны в сторону, а на лбу выступили мелкие капельки пота… Эта была мучительная, но такая сладкая пытка… Ей хотелось продолжения, но так не хотелось, чтобы это все заканчивалось…
Она почувствовала, что губы мужчины оставили ее распухшие от ласк соски и начали опускаться ниже… Но новые поцелуи и ласковые прикосновения языком к ее телу вызвали в ней вихрь новых чувств… Кончик его языка поиграл с пупком и стал спускаться еще ниже…
Вилли устроился между ее трепещущих бедер. К ее величайшему потрясению, его рот оказался там, где только что находился ласкающий палец… Она ощутила прикосновение его горячего языка и не в силах была сдержать протяжный стон, вырвавшийся из глубин ее существа… Его губы сомкнулись вокруг маленького кусочка плоти, и он начал нежно посасывать его… В ту же минуту прилив тепла захлестнул ее, оставив обессиленной от невероятного наслаждения… Она никогда не испытывала подобных оргазмов, когда сама ласкала себя…
— Я не перенесу этого, — прошептала Патриция, на что довольный Вонка тихонько усмехнулся, поднимая голову и заглядывая в ее глаза.
— Это лишь малая часть того, что может сделать мой язык с твоей карамельной киской, моя Патриция…
«Моя Патриция…»
— Но я думаю, — Вилли сел на колени в ногах девушки и стал расстегивать ремень и стаскивать рубашку, — что пришло время для знакомства с мистером леденцом… Пора положить конец этой преграде, чтобы она не мешала нам наслаждаться всеми радостями секса. Как думаешь?
— Да… — прошептала Патриция и издала тихий смешок. — Мистер Леденец… Ну надо же…
— Он тебе понравится, обещаю. — Отбросив одежду на пол, Вилли накрыл Патрицию своим телом и нежно коснулся ее припухших губ…
Ощущая горячее тело мужчины, Патриция инстинктивно старалась прижаться к нему сильнее. Ее сердце быстро забилось, когда она ощутила прикосновения «мистера леденца» к своему бедру… Он был горячий, твердый и нежный… И это прикосновение невероятно зажигало ее кровь томлением страсти и предвкушением новых ощущений… Она готовилась стать женщиной, и эта мысль захватывала ее, волновала… Она знала, что все ее сверстницы давно потеряли девственность из любопытства или мимолетных чувств, и только она всегда придерживалась мнения, что заниматься сексом нужно с человеком, которого… любишь…
— Расслабься… — прошептал Вилли ей на ушко, слегка прикусывая мочку… — Я не сделаю тебе больно, обещаю…
Патриция улыбнулась и коснулась губами шеи мужчины…
— Я знаю, Вилли…
Вернувшись к ее губам, Вилли удобно устроился между ее стройных бедер, принуждая коленом раздвинуть их чуть шире. В предвкушении Патриция сильно стиснула его плечи, и мужчине стало казаться, что он слышит, как громко стучит от волнения ее сердце…
Он осторожно направил член рукой в главную цель. Она была удивительно влажной от возбуждения, от его умелых ласк и полностью готовой принять его, и он легко скользнул внутрь… Горячая плоть радостно приняла его, плотно сомкнувшись вокруг крупной головки члена… И это стало настоящей сладкой пыткой для его выдержки… Ему безумно хотелось немедленно ворваться внутрь и подарить им обоим наивысшее наслаждение, но он медлил, старясь сделать ее первый раз менее болезненным… «Все потом…»
Патриция оторвалась от губ мужчины и стала смотреть в его глаза, когда он начал медленно надавливать членом вперед, продвигаясь слабыми, частыми толчками…
— Вилли… — выдохнула она в его губы.
— Да? Что такое? — заволновался Вонка, замерев в ней.
— Это так… так сладко… Пожалуйста, быстрее… — Патриция зашевелилась под ним, сама не понимая, что именно она жаждет сделать… Но его медлительные движения были настолько чувствительными, что ей не терпелось получить что-то большее… — Пожалуйста…
— Терпение, моя Патриция. — Вилли продолжил двигаться, скорее раскачиваясь вместе с ее жадной киской. — Сегодня в постели командую я… Уверяю тебя, у нас еще будет множество ночей, когда мы будем действовать по твоему желанию…
«Уверяю тебя, у нас еще будет множество ночей…»
Вилли продвинулся чуть глубже и ощутил упругое сопротивление ее девственной плевы… Осознание того, что его член будет единственным, который знал сладость ее плоти, почти лишило его всякого контроля над собой… «Я собственник… Да… Она только моя…» Он решительно вошел в ее тело до самого конца и на секунду замер, ловя страстным поцелуем ее короткий вскрик…
Патриция вскрикнула скорее от невероятного чувства заполненности, чем от боли, которая была настолько незначительной, что быстро потерялась в объятиях нового желания…
Вилли начал медленно двигаться в ней, вытаскивая «мистера леденца» почти до конца, потом загоняя его обратно в ее мягкую глубину…
До сознания Патриции еще полностью не дошла реальность происходящего. Она чувствовала, как огромный мужской член растягивает ее, даря ни с чем не сравнимые чувства… Он глубоко входил в нее, умело рыскал в ее сладких глубинах, о возможностях которых она даже не подозревала до тех пор, пока она больше была не в силах контролировать свое тело, и оно ответило на его призыв, и ее бедра дернулись вверх, навстречу его мощным толчкам…
— Вилли… — Девушка обвила его узкие бедра ногами, стараясь прижаться плотнее, углубить их соединение…
— Патриция… — простонал Вилли, вколачиваясь в ее податливое тело.
Девушка стонала в такт его движениям, ее руки сжимали его плечи, царапали спину и спускались к округлым ягодицам в надежде прижать его к себе еще сильнее…
— Что ты творишь со мной… — Его движения стали более быстрыми и жесткими.
Патриция распахнула глаза и заглянула в фиалковые глаза, напоминавшие омытые дождем драгоценные камни… Камни страсти… Они так затуманились страстью, и в этот момент она почувствовала, как глубокая волна возбуждения сотрясает ее тело… Она откинула голову и почти закричала от нахлынувших ощущений оргазма…
— Да-а… — Вилли уткнулся в ее ключицу и через секунду последовал за ней в омут сильнейшего удовольствия…
Им потребовалось несколько минут, чтобы полностью восстановить дыхание. Наконец Вилли осторожно вышел из нее и лег рядом, прижимая девушку к своему боку.
— Как ты? — спросил он. — Я не сделал тебе больно? — Больше всего его волновали чувства Патриции. У него никогда не было секса с девственницей, а с девками мадам Торфлю хоть он и старался быть нежным, но все же порой проявлял грубость, что его совершенно не беспокоило, но с Патрицией все было иначе… Почему-то мысль о публичном доме заставила его ощутить чувство отвращения после невинной чистоты его Патриции…
— Нет, — улыбнулась девушка. — Совсем нет, твой мистер леденец — настоящий мастер своего дела… Как и обещал…
— Он многому готов тебя научить, моя Патриция, — широко улыбнулся Вонка.
— Обещаю быть прилежной ученицей.
— Похоже, в ком-то проснулась страстная львица… м-м-м? — Вилли коснулся губами слегка влажного лба… возлюбленной. «Да, именно так…»
— Мне так хорошо, что никуда не хочется идти…
— А куда ты собралась?
— В душ, например… — ответила Патриция, показывая на свои бедра, где были следы их недавней страсти, хотя на самом деле она подумала об уходе с фабрики… В их отношениях много неясного… Кто она для знаменитого на весь мир кондитера?
— Эй… — Вилли повернул лицо Патриции к себе. — Даже не думай об этом… Неужели ты думаешь, что для меня это ничего не значит? Я влюблен в тебя, глупышка моя… И если это взаимно, я боюсь, что ты застряла со мной очень надолго… — словно прочитав ее мысли, произнес Вонка.
Патриция улыбнулась, и в ее синих глазах появилась влага от переполнявшего ее счастья и спокойствия…
