- Водопад - это самое главное. Он перемешивает шоколад. Делает его легким и воздушным. Кстати, ни на одной фабрике в мире не перемешивают шоколад водопадом, это я тебе точно говорю, - улыбнулся Вонка, ступая рядом с гостьей по небольшому мостку над шоколадной рекой.
- Я в этом не сомневаюсь, - произнесла Патриция. - Масштабы и красота твоей фабрики впечатляют.
- Спасибо, - кивнул кондитер. - Ты любишь сладкое? Не хочешь отведать моей мятной травы? Она такая вкусная, сочная и невероятно освежает. Съешь хоть травинку, пожалуйста.
- Трава съедобна? - удивилась девушка, приседая на корточки, чтобы сорвать травинку, но случайно наступила на подол своей длинной сорочки и неизбежно бы упала, если бы Вилли не схватил ее за плечи в самый последний момент.
- Осторожно...
- Ох, я, кажется, порвала единственную одежду, которая у меня есть. - Ощущая прикосновения рук мужчины к своим плечам, Патриция почувствовала небольшое волнение... Ее сердце вдруг учащенно забилось от его сильной, но в то же время нежной хватки... Если бы она умела читать мысли, то узнала бы, что Вилли чувствует нечто похожее... Ему не хотелось отпускать девушку, убирать руки с ее хрупких плеч... Отстраняться от ее тела... Напротив, он желал коснуться ее рук, пройтись по ним до самых запястий... и не только рукой, но и губами...
- Пойдем, я... я одолжу тебе на время что-нибудь из своей одежды, а потом мы закажем тебе новый гардероб, - слегка охрипшим голосом сказал Вонка, неохотно убирая руки с плеч девушки, но помогая ей подняться. - Ходить по фабрике в длинной сорочке, вероятно, не лучшая идея. Ты можешь не только споткнуться, но и подол может случайно за что-нибудь зацепиться... Идем.
Патриция поднялась, придерживая одной рукой оторванную лямку сорочки, а другой держась за руку кондитера и ощущая на щеках небольшой румянец.
- Спасибо. Послушай, Вилли, мне очень неловко, что ты хочешь заказать мне новую одежду, - заговорила Патриция. - Я не хочу быть для тебя обузой...
- Ты снова возвращаешься к этой теме? - как-то обреченно вздохнул Вонка. - Почему люди так любят все усложнять? Неужели деньги - это самое главное? Да, я знаю, что в мире все держится за счет этих несчастных бумажек, но к некоторым вещам я отношусь иначе, Патриция. Пойми. Мне ничего не стоит скупить для тебя все магазины одежды этого города, и это никак не скажется на моем бюджете, если тебя волнует этот факт, а если ты беспокоишься, что ты обуза или что ты там себе нафантазировала, то это не так. Почему сразу обуза? Почему не друг, например? А друзьям свойственно делать подарки, не так ли? И поскольку я богат, то и подарок сделаю соответствующий. Тогда в чем проблема? - Вилли всматривался в синие глаза девушки и понимал, что готов сделать для нее многое, если не все, только чтобы стереть из синих омутов подозрение... И что с ним происходит? Он знает ее вторые сутки, но его сердце странно трепещет в ее присутствии, от звука ее голоса, от немного недоверчивого взгляда...
- Может, я хотя бы помогу тебе с делами фабрики? - после недолгого молчания заговорила Патриция. - И это... скорее интерес к твоему делу и желание помочь... по-дружески, - улыбнулась она, кокетливо поправив выбившийся из пучка локон.
- Ну раз по-дружески, то конечно же я найду для тебя работу, - довольно хмыкнул Вонка и шутливо добавил: - Дам тебе метлу. В клетках у белок давно пора прибраться. - Он взглянул на Патрицию, но, к его удивлению, девушка отнюдь не стала возмущаться подобным заданием.
- Если ты думаешь, что тебе удастся запугать меня грязной работой, то тебя ждет разочарование, Вилли, - нараспев произнесла она. - Мне вовсе не трудно прибраться, если нужно, и я бы очень хотела посмотреть на белок. Кстати, а зачем они тебе?
- Они лущат орехи, - ответил Вонка. - Только белка может очистить орех, не повредив при этом ядро. Я не доверяю эту работу Умпа-Лумпам.
- Кому, прости?
- Ах, да, ты же еще не знакома с моими маленькими работниками. - Кондитер остановился и громко позвал Умпа-Лумпа, используя при этом странный жест в виде быстро двигающегося языка, который воспроизвел звук, напоминавший быстрое «У-лю-лю-лю-лю».
Патриции не удалось подавить тихий смешок на действия мужчины. Иногда знаменитый Вилли Вонка выглядел очень забавно.
Вилли повернул голову на смех девушки, и его фиалковые глаза ярко сверкнули. «Хотел бы я посмотреть, какие звуки ты будешь издавать, моя синеглазая красавица, когда мой язык в похожем ритме пройдется по маленькому комочку твоей женственности... И он это сделает, ты сама попросишь об этом...»
- Ох, какой маленький...
- Да, - кашлянул Вонка, возвращаясь в реальность и поражаясь своим мыслям. - Это Умпа-Лумп из Лумпаландии.
- Лумпаландии?
- Я обнаружил эту крохотную страну в диких джунглях Африки, - пояснил кондитер. - Они живут высоко на деревьях в небольших домиках, так как опасаются диких животных. И они ужасно питались. В основном отвратительными зелеными гусеницами, не обижайся, мой друг, но это так, - посмотрел он на Умпа-Лумпа, - они смешивали их с какими-нибудь травами и цветами, с чем угодно, лишь бы хоть немного улучшить их ужасный вкус.
- Бедные создания, - заметила Патриция. - Но теперь они все здесь?
- Да, они работают на моей фабрике и ни в чем не нуждаются.
- Теперь понятно, благодаря кому фабрика продолжает работать. - Девушка взглянула на кондитера. - В газетах много раз писали, что ты уволил всех работников, но фабрика продолжает выпускать продукцию. Могу я поинтересоваться, почему так вышло?
- Они начали воровать мои рецепты. - Фиалковый взгляд стал тяжелым. - Открывать магазины и выдавать мои изобретения за свои. Это было ужасно. Я никогда не чувствовал такого разочарования в людях, как в тот момент, когда собственноручно поймал одного шпиона с поличным.
- Мне жаль это слышать, Вилли. - Смотря на боль в глазах мужчины, Патриция не удержалась и коснулась его руки. - Но я рада, что ты нашел выход из сложной ситуации, помог маленьким человечкам, сохранив при этом производство шоколада.
Вонка неотрывно всматривался в синие глаза девушки, пытаясь увидеть в них намек на фальшь, возможно, но он его не находил... Ее глаза были честны, невинны и прекрасны...
- Почему ты так смотришь на меня? - спросила Патриция. - Могу дать тебе слово, что когда я покину твою фабрику, то все, что ты мне расскажешь о ней, я унесу с собой в могилу. - Говоря эти слова, она вдруг ощутила болезненный укол, ибо она поняла, что покидать фантастическую фабрику и ее хозяина ей не хотелось...
- А тебе хочется ее покинуть? - словно прочитав мысли Патриции, спросил Вилли и сделал к ней небольшой шаг, встав почти вплотную. - Скажи. Ты хочешь уйти? - прошептал он.
- Нет.
- Тогда пойдем в мою спальню.
- Что? - Глаза Патриции расширились.
- Мы шли в мою комнату, помнишь? - широко улыбнулся Вонка. - Чтобы подобрать тебе что-нибудь из одежды.
- Верно, - выдохнула девушка, чувствуя, что стремительно краснеет. Внезапно она спохватилась, что уже давно не держит оторванную бретельку, и ее сорочка сползла, обнажая плечо и ключицу. - Ох...
- Идем. - Вилли сделал вид, что не заметил ее смущения, хотя он снова поймал себя на мысли, что кусочек обнаженного тела будоражит в нем самые сокровенные фантазии...
Из огромного гардероба Великого кондитера, который был сплошь увешан многочисленными разноцветными костюмами, рубашками и кардиганами, Патриция выбрала простую белую рубашку, однако из дорогого шелка. Она обратила внимание, что даже самая простая деталь одежды была выполнена в лучшем качестве. На верхних полках большого шкафа, напоминавшего скорее целую комнату, стояли коробки с обувью, еще выше - целое отделение шляп и цилиндров разных размеров, а на широких дверцах висели ремни и пояса. Патриция выбрала коричневый тонкий ремень и утянула им талию поверх рубашки. Таким образом, у нее вышло что-то похожее на короткий, выше колен, сарафан. Учитывая, что она выбежала от Андре в легких домашних мокасинах бежевого цвета, то они идеально подошли под ее новый самодельный образ.
- Ты выглядишь потрясающе. - Вилли дожидался девушку за дверьми спальни, дав ей разрешение на выбор чего угодно из его одежды, и ее предпочтения произвели на него неизгладимое впечатление. Он не мог отвести взгляд от тонкой талии, идеально подчеркнутой тонким ремешком, в меру округлых бедер и стройных ног без единого пятнышка. Кондитер еще раз убедился, что Патриция была прекрасна...
- Спасибо. - Патриция подошла к мужчине. - Идем дальше? И ты обещал мне рассказать о себе...
Вонка вздохнул. Честно говоря, он не привык много рассказывать о себе... Хотя, если быть честным с самим собой, никто и никогда не расспрашивал его о личной жизни. Возможно, потому, что и спрашивать было некому... Его короткие встречи с женщинами сводились лишь к горячему сексу... Да и девкам из дома мадам Торфлю были интересны только его деньги... Друзей у него не было... И Патриция стала первым человеком, кого интересовала его жизнь.
- Что бы ты хотела узнать? - спросил он.
- Ты всегда знал, кем хочешь стать? - смотря на шоколадный водопад, поинтересовалась Патриция.
- Нет, - покачал головой Вонка. - Видишь ли, мое детство нельзя назвать легким из-за моего отца. Он дантист и всегда очень строго относился к сладкому. Он считал, что любые конфеты - это огромный вред для зубов. Он запрещал мне есть сладкое, но однажды я не удержался и попробовал кусочек шоколадной конфеты, и это было... выше всяких ожиданий. Мне было лет девять, и вот тогда я и решил стать кондитером. Я стал втайне покупать самые разные сладости, сравнивать их, изучать их вкус... Это было интересно, и я легко мог понять, в чем нуждается конфета, например, чтобы стать лучше. - Он взглянул на Патрицию. - Кстати, ты так и не ответила, любишь ли сладости?
- Да, - улыбнулась девушка. - Не могу сказать, что я отдаю предпочтение абсолютно всем сладостям, которые только существуют, но я испытываю слабость к трюфелям.
- К трюфелям? О, интересный выбор. - Фиалковые глаза ярко блеснули. - Я угощу тебя самими лучшими трюфелями во всем мире.
- С удовольствием их оценю, - ответила Патриция. - Ну, а что же твой отец, в итоге он одобрил твой выбор?
- Я с ним не общаюсь, - скривился Вонка. - Мы слишком разные и... у нас никогда не было теплых отношений. Он не одобрил мой выбор. Он считает, что конфеты - это пустая трата времени. Так что...
Патриция не стала дальше расспрашивать про отца, потому что видела, что мужчине неприятна эта тема. Про мать она не решилась спросить. Если бы он хотел, то рассказал бы сам. И из этого она сделала вывод, что матери, скорее всего, у великого кондитера нет. И самое главное, стало очевидно, что им обоим было непросто в их семьях.
- Вилли?
- Да?
- Знаешь, моя мать хотела, чтобы я пошла по ее стопам и работала учительницей в школе, но в какой-то момент я поняла, что это не для меня. Я любила общество книг, поэтому и пошла работать библиотекарем, хоть мать и возражала. Но это моя жизнь, и никто не вправе отнимать ее и навязывать свои интересы и хотения.
- Ты права. - Вонка внимательно посмотрел в глаза девушки. - В свое время и я рассудил именно так. Поэтому я здесь. Посмотрим белок? - подмигнул он, резко меняя тему.
- Конечно.
Патриция шла рядом с кондитером и думала о том, что за несколько дней ее жизнь стремительно изменилась и продолжает меняться... И в лучшую сторону, поскольку он спас ее не только от пути падения, но и, кажется, затронул в ее сердце неведомые ранее чувства...
