Выскочка, научи меня плохому D&J

Глава 10

Юля

Атмосфера в салоне автомобиля не просто напряженная, а адовая. Кажется, руку подними, и тебя сильно ударит разрядом тока. Света ковыряется в телефоне с довольной улыбочкой, чего не скажешь про нас. Даня хмурится и иногда поглядывает в мою сторону, при этом так шумно выдыхает, что мне остается лишь руки поднять и уставиться в окно.

— Мы к нашим едем? — Наконец подает голосок сестричка и помещает одну руку сверху на мое сиденье, а вторую со стороны Дани. — Там тусовка соберется. Будет весело.

— Не думаю, что Орлов может нормально веселиться. — Бросаю едкий комментарий, а Милохин своими словами заставляет сжать кулаки.

— Да, Светик, направляемся именно туда. — Скрипит зубами, сворачивая к клубу, где собирается селебрити.

— Тогда высади меня здесь. Я найду, чем заняться. — Недовольство побеждает, и я начинаю злиться, потому что проводить время в компании зажравшихся деток мне не хочется.

Пусть я давно их не видела и понятия не имею, в кого каждый из них превратился, но желания узнать об их изменениях у меня не было.

Даня делает вид будто не слышит, и я закипаю еще больше. Стоило мне подумать, что он более менее адекватный парень среди мажористых друзей сестрички, как формирующееся мнение, подобно песчаному замку медленно сплывало вниз, теряя свою первичную структуру.

— Полетели, голубки! Нас ждут приключения. — Света с радостью упорхнула из машины, не дожидаясь того момента, когда мы откроем двери и пойдем в клуб.

Повисло тяжелое молчание, и я даже не знала, с чего начать — дать ему подзатыльник или выйти молча.

— Если не пойдем туда, то тебе опять влетит. — Милохин заговорил вполне серьезно, заставляя повернуться к нему и многозначительно поднять брови. — Я так понял, что она к нам приставлена именно с этой целью, — он бросил на меня хмурый взгляд, — Следить и докладывать.

— Я должна поаплодировать сейчас, да? Неужели дошло. — Фыркнула, злясь на всех и одновременно.

Меньше всего мне хотелось находиться на привязи. Контроль Михаила Эдуардовича переходит всякие границы, когда дело касается его великой личности и общественного внимания к ней.

— Тебе не кажется, Выскочка, что это я должен раздувать ноздри и предъявлять претензии? — Усмехается Даня, поворачивая ключ в зажигании и глуша мотор. — Не очень приятно выслушивать нотации от чужого отца, особенно за то, чего не делал.