Абсолют

Глава 4

Двое людей, старающихся держаться друг от друга на приличном расстоянии, подошли к кладбищу. Они казались абсолютными незнакомцами, идущими в одном направлении. Тот, кто мог их заметить, наверняка предположил бы, что один из них совершенно недавно потерял кого-то близкого, потому что лицо было искажено скорбью, а второй отстраненно бредет, привычно вспомнить кого-то забытого, того, кого он отпустил уже давно и, возможно, просто обязан ухаживать за остывшей одинокой могилкой. Странно ли было, что первым человеком был Малис? Холодный осенний ветер обдувал лицо Евы, из-за чего у нее раскраснелись щеки и нос, а Малис будто не чувствовал этой промозглой умирающей погоды. Девушка изредка косилась на него, размышляя о чем-то своем, копаясь в странный ощущениях, которые копошились неприятным зудом под кожей. Неопознанные эмоции раздражающе капали на темечко ледяными каплями. Ей жутко хотелось то ли вцепиться пальцами в мощную шею парня и сжать, то ли обнять, прижав к сердцу и никогда не отпускать. От этих странных качелей становилось дурно, а пальцы тянулись к собственной груди, чтобы впиться в кожу и разорвать ее, выпустить то, что так отчаянно рвалось наружу, но она лишь мельком запахнула белую курточку.

Малис остановился возле кованных ворот с вырезанными на них крестами, пропуская Еву вперед. Она огляделась, опустила глаза на свои белые кроссовки, к которым успела прилипнуть немного грязи, пересупила с ноги на ногу и уткнулась покрасневшим носом в воротник мягкой куртки, отдающий ее свежими духами с нотками розы. Она ненавидела это место...

- Кладбище? - удивленно взглянула она на него, глотнув воздух и слегка качнувшись с пятки на носок. Малис смерил ее недовольным взглядом, затем уставился на ворота, сцепив челюсти так, что было видно, как двигаются желваки.

- Да. Там портал. К сожалению, другого варианта добраться до Ада нет. Другие пути давно перекрыты. Возможно, вскоре, все изменится... – пожал он плечами, прикрывая глаза и успокаивая стучавшее изнутри раздражение. – Заходи. Тебе нужно первой туда пройти.

- Я не хочу. Сам иди. – Ева сложила руки на груди. Последнее, что она хотела – вновь оказаться здесь.

Воспоминания холодили душу сильнее, чем морозная погода, забираясь россыпью мурашек под кожу, оседая холодным потом, стягивающие кости почти до ноющей боли. Именно на этом кладбище похоронен ее отец. Именно здесь она видела его в последний раз. Или его оболочку... В тот день она до рассвета провела возле его могилы, разговаривая с памятником. Она высказала ледяному камню все, что когда-то не могла, без сковывающего страха и трясущихся рук, упиваясь ядом самых едких слов. Казалось, она травит сама себя, желая уничтожить частичку его, прижившуюся паразитом к ней самой. И она готова была убить себя, лишь бы не чувствовать этого живучего существа в районе позвоночника.