Из пельгулиннаской больницы ни одна машина не вернулась. Андрей говорил, что там отказались принимать пострадавших после сообщений о ненормальном поведении пациентов в других больницах столицы, о том, что в торговых центрах Таллина произошли террористические акты, и количество людей с химическими ожогами разной степени вырастет. Кареты скорой помощи развернули, но что-то пошло не так. Никого не привезли обратно, в палатку, развёрнутую возле раскуроченного трамвая.
У Марики не осталось сомнений, что случилось ужасное, претворился в жизнь наименее ожидаемый эпидемиологический сценарий, что ситуация выходит из-под контроля. Принесённая Андреем рация разрывалась от перебивавших друг друга сигналов. Кто-то поддался панике и своим «Спасайте себя!» пытался забить эфир. Кто-то пытался разобраться в происходящем – он определил поразившую людей инфекцию, как бешенство, и рассказывал обо всех изменениях в поведении заражённых, стараясь не угодить им в руки. Чей-то голос в эфире оборвался на полуслове холодящим кровь криком.
Марика внешне сохраняла спокойствие и трезвость ума, лелея надежду спасти людей или облегчить им боль подручными средствами. Но её пульс бил рекорды по ударам в минуту. Она с помощью пожарных, пока те не уехали, Андрея и одного санитара привязала всех пострадавших к носилкам. По настоянию Марики на всех врачах были одеты по два-три халата, перчатки и каски с прозрачными забралами. К ним, чтобы защитить шею, были прикреплены скотчем и бинтами, скрученными в верёвочки, ещё халаты. Обстановка в палатке напоминала дешёвый фильм ужасов с пытками людей группой сумасшедших учёных.
Нелепые наряды хорошо себя проявили, когда медиков, подбежавших успокоить извивавшуюся и брыкавшуюся, несмотря на переломы, женщину, забрызгало слизью, и никто не заразился. С того момента прошло достаточно времени, чтобы симптомы проявились. Но обмотанные халатами с головы до пят врачи осматривали друг друга каждые двадцать минут и не наблюдали покраснений.
Не обнаружив труп Удо, лишь несколько пятен крови в том месте, где Марика видела его в последний раз, она попросила медиков-мужчин по очереди дежурить у входа в палатку. У неё было предчувствие, что от заразившегося напарника стоит ожидать неприятностей, раз полицейские с ним не справились, да и обстановка около девяти часов вечера начала ухудшаться. Марику до дрожи напугали разом завывшие в районе собаки. Откуда-то донёсся приглушённый брезентом палатки женский визг, и недалеко раздалось странное, громкое рычание. Успокаивало только то, что перед отъездом пожарные вооружили их лопатой и ломиком.
Чтобы разобраться, чем успели заразиться после аварии пассажиры трамвая, Марика, как и её неизвестный коллега, выходивший в эфир по рации, стала наблюдать за привязанными пациентами. С периодичностью в пятнадцать минут ставила градусники, сама или просила коллег. Записывала визуальные наблюдения. Фиксировала каждое движение пациентов, и их реакцию на все имевшиеся под рукой препараты.
«Нулевой пациент, проявивший признаки агрессии – бездомный. Из личных данных узнали лишь имя», - Марика записывала всё, что, казалось ей, могло бы пролить свет на болезнь. – «Он единственный из пациентов, который не является пострадавшим в столкновении цистерн с трамваем. Его нашли с многочисленными ожогами. Кожа была сильно раздражена и приобрела неестественный алый оттенок. Руки были покрыты волдырями, покрывшими за два следующих часа тело бездомного. Они лопнули во время осмотра пациента врачом Удо Ребане».
Она остановилась на имени напарника.
- Где же ты? – пробормотала Марика.
«Удо считать заражённым номер один. Остальные врачи, попавшие в радиус разброса гнойной субстанции, признаков заражения не проявили», - она вновь сделала паузу, задумавшись, а затем приписала: «Правда, часть из них разъехалась по больницам, сопровождая тяжело травмированных пациентов. Бездомный, воспользовавшись моментом, когда медперсонал дезинфицировал открытые участки кожи, напал на Николая Заречина и выгрыз ему кусок плоти в районе запястья».
Марика посмотрела на часы.
«Примерно в девять часов вечера бездомный успокоился. Признаков агрессии больше не проявлял. Наблюдается сильный жар. Температура – сорок и два. Отмечены произвольные сокращения мышц. Язвы на месте лопнувших волдырей затянулись рубцами. Неестественно частое дыхание».
- Марика! – к женщине стремительно подошёл Андрей. – Тармо покрывается волдырями!
- У нас есть плёнка?
- Только фольга.
- За неимением иного, - Марика отложила лист бумаги с заметками в сторону, - неси её. Надо накрыть Тармо, чтобы он никого не забрызгал.
Андрей принёс стоявшую у входа в палатку пластиковый ящик с одеялами из фольги, и они вдвоём укрыли ими коллегу с головой.
- Почти три часа, - пробормотала Марика.
- Три часа? – озадаченно переспросил Андрей.
- Авария произошла в три часа дня. В шесть вечера у бездомного лопнули волдыри. При попытке его усмирения после того, как он напал на Николая, у бомжа снова лопнули новообразованные... фурункулы. И заразился Тармо. Сейчас почти десять вечера. С момента заражения прошло три с лишним часа.
- Да. А ведь верно! – воскликнул Андрей, но потом задумался. – Хотя есть одно «но». Удо.
- Не одно. Есть и другие врачи, наблюдение за которыми невозможно. Сложно пока нарисовать чёткую картину механизма заражения.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Пандемия (на лечении)
Kinh dịФанатики из международной секты решили приблизить Второе Пришествие Мессии. Слова Откровений они поняли по-своему, и благодаря их действиям города Эстонии наводнили морфы - мутировавшие живые существа. Компания молодых ребят с родными и новыми друзь...