В жизни нужна тактика бега на длинную дистанцию. Не рви со старта, не суетись. Удача благосклонна к тем, кто твердо знает, чего хочет.
Михаил Веллер
Сорок пять — ровно через столько минут после моего пробуждения по асфальту цокают каблуки, а по улице разносится шлейф любимого Tom Ford, отдающий ароматом сладкой соблазнительной вишни. Я не любила опаздывать, поэтому встать после практически бессонной ночи пришлось рано. Снова аккуратно уложила волосы и надела черное платье с квадратным вырезом на груди, сочетая всё это с прекрасным ощущением собственного великолепия.
Я любила ухаживать за собой и тратила на это огромные деньги. В моей семье к этому относились вполне нормально, и мне не стыдно признаться в том, что, являясь младшим ребёнком, я была достаточно балованной. Во многом этому способствовал именно Чанбин, работающий с шестнадцати лет. Он никогда не жалел для меня своей зарплаты, вкладывая деньги в мое содержание и образование, чем привил слишком высокие требования для представителей мужского пола.
По дороге до университета я зашла за кофе, чтобы побаловать себя в пасмурный день, а после направилась прямиком на учёбу. Вот только отворив огромную дверь аудитории, заметила преподавателя, приехавшего раньше меня, что было крайне непривычно.
— Доброе утро, профессор Хван. — Сказала я, закрыв за собой дверь.
Он вдумчиво вчитывался в какие-то бумаги, закусив нижнюю губу, но приподнял голову, взглянув на меня с неким удивлением.
— Доброе утро, мисс Со. Зачем так рано явились?
— Всегда прихожу раньше всех, чтобы отметить явку. — Отвечаю ему, выбирая парту.
Решила не уходить наверх, как делала это обычно, а сесть поближе, за самый первый стол. Уже предвкушаю, как утру Хвану нос за то, что пытался выставить меня глупой вчера.
Сегодня на нем черный брючный костюм, а под низ — белая майка. Я облокотилась на спинку стула, достала необходимые принадлежности и молча наблюдала за тем, как работает мужчина. Перелистывая бумаги, в отдельном блокноте он делал заметки, что-то выделял маркерами, а где-то и вовсе вырывал ненужные листы, сминая их в комок. А в это время меня снова посетила навязчивая мысль, заставившая копаться в воспоминаниях. Ведь я не помню, чтобы видела его на улицах, в кафе или парке, не помню всей этой манерности и мужественности. Помню лишь черты: пухлые губы, аккуратную форму лица, скулы. И необычный разрез карих глаз, что бросился во внимание ещё при первой встрече. Они несли в себе усталость, безжизненность, и устрашающее безразличие, словно к его годам он пережил куда больше, чем мог представить.
