Несмотря на неспособность отследить, когда конкретно что-то пошло не так, я не раз подмечал особенность, с которой работал мой рассудок. В определенные периоды жизни, не зависящие ни от лунных циклов, ни от сезонов, ни от чего вообще, я был способен из одной случайной навязчивой мысли развить пятнадцать последующих, поверить в каждую и найти вокруг стопроцентные доказательства правдивости. Сама Вселенная распихивала вокруг подсказки, укрепляющие веру в собственные выводы: три зеленых сигнала светофора подряд, тень ветки в окне, похожая на зловещий образ, или красивое время на часах, вроде шестнадцать-шестнадцать, в определенные для меня времена могли значить лишь одно — я чертовски прав во всем вообще, что надумал в тот момент.
А потом всегда наступал момент, когда эта эйфория уверенности сдувалась. Так я, до самой ночи доказывающий теорию каменных кругов, проснулся рано утром с ощущением того, что это полный бред. Спросить бы тогда, когда горячка и паника спали, дышало ли мне что-то в ладонь, когда я поднес руку к центру солнечных часов, ответ был бы отрицательный. Что дышало? Что моргало? Это была каменная пластина на земле, и даже если глубоко под ней что-то и было, как мог я это ощутить? Ни толчков, ни дыхания, которое я себе придумал, не ощущали ни волшебники, явившиеся на день открытых дверей, ни многие поколения проучившихся здесь студентов, ни администрация университета, лелеющая свою безопасность.
Почему понимание пришло запоздало, а эйфория не сдулась до того, как я с пеной у рта просвещал Роквелла в умозаключения о каменных кругах, древних богах и заговорах... Потому что жизнь жестока. Всякий раз, как приходило на ум, что Роквелла не удивит уже ничего, я блистал все новыми гранями. Будучи к утру абсолютно уверенным, что никакого приказа проверить солнечные часы им отдано не будет, а вчерашнее обещание было дано лишь с целью меня успокоить и уложить спать, я все ранее утро наблюдал за Роквеллом. Точнее, неловко присматривался, ожидая поймать в его взгляде, голосе или жесте отголосок того, что вчерашние разговоры его напугали.
Но Роквелл, не то в силу профессии, не то просто уже привыкший, что такой самородок, как я, был рожден для того, чтоб наводить в его жизни суету, был спокоен, как стена. К тому же, кстати об утренних неадекватах, при проспавшейся первой леди МАКУСА обсуждать мои чудачества было не к месту.
— Что? В смысле «он читал мысли»?
Поэтому мы обсуждали чудачества Роквелла. Тот, драматично закатывая глаза, пил кофе и снисходительно поглядывал на сестру.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Игры в богов
Фанфик- Сука, - проскрипел я, глядя на то, что осталось от моего рая. - Был же хэппи-энд. Какого черта? Вопрос остался без ответа. Только сейчас я понял, что тогда, в церкви, хэппи-эндом и не пахло. Порядок чтения: 1. TETRA 2. Гувернер 3. Ученик афериста ...
