Тёмные закоулки людских душ.

6 глава. "Вылазка в ванную старост и последствия этой авантюры".

<tab>На второй день Рождества все спали долго. Днём в го­стиной было хоть и людно, но тихо. Разговаривали неохотно, зато часто зевали.

Гермиона сидела с Живоглотом на коленях и почёсывала его за ухом — кот благодарно мурлыкал. Волосы у неё снова торчали пышной копной, и она призналась мне, что перед балом хорошенько по­лила их снадобьем «Простоблеск» для укладки волос.

— Это снадобье только для балов, с ним так много мо­роки!

Рон и Гермиона держались друг с дружкой учтиво-хо­лодно, о вчерашней ссоре не вспоминали, как будто за­ранее договорились. Ну и хорошо.

Что же, пора браться за домашние задания. В первую не­делю каникул я решил не притрагиваться к учебникам, чтобы голова остыла. Но теперь надо приниматься.

Мы принесли учебники, пергамент и перья и сели за работу. У Рона лицо было, как будто он лимон съел. А я наконец-то расслабился и погрузился с головой в учёбу. Странно, но мне действительно это нравится.

Так же, я всё чаще поглядывал на календарь. До двадцать четвёртого февраля рукой подать, а за разгадку золотого яйца, я ещё и не брался. Всякий раз, зайдя в спальню, я доставал яйцо, раскрывал и внимательно слушал: не будет ли на этот раз какого знака?

Я силился вспомнить, не напомнит ли мне вой о чем-нибудь? Кроме оркестра поющих пил — ни о чем! Пробовал закрыть и трясти яйцо — не изменится ли звук? Но оно выло по-прежнему.

Я задавал яйцу вопросы, орал что есть мочи, перекри­кивая вой, всё без толку. Даже кинул его разок об стену, на успех, впрочем, не надеясь. Лэйша в эти минуты по полной надо мной веселилась и ржала. Ну да, со стороны я смотрелся наверняка странно и это ещё мягко говоря.

Конечно, я вспоминал про подсказку Седрика, но лезть в ванную старост не хотелось если честно. Чувствовал, что как обычно вляпаюсь во что-нибудь. Так что я как мог откладывал этот поход. За такими раздумьями кончились каникулы. И если честно, я был почему-то этому рад.

Я нагрузил сумку книгами, пергаментом и перьями и стал, как всегда, ходить на уроки. А золотое яйцо про­должало мучить, но увы, я так ничего и не добился.

На улице по-прежнему лежали сугробы; стекла теп­лицы профессора Стебль заросли ледяными узорами, гляди не гляди, ничего за окном не увидишь. На урок ухо­да за волшебными животными в такой холод, ох как не хотелось идти.