Тёмные закоулки людских душ.

Небольшое дополнение к предыдущей главе.

<tab>Мы успели только к концу урока. Увы, но на урок Хагрида мы не успели всё-таки…

В замке зазвонили в колокол к обеду.

Все от­правились в замок, а мы трое, остались по­мочь Хагриду посадить нюхлеров в ящики. Я заме­тил, что из окна кареты Шармбатона за нами наблюдает мадам Максим. Неужели наш Хагрид ей нравится? Было бы хорошо, а то мужчина совсем не думает о чём-то ещё, кроме животины. Это ненормально. Надеюсь, он перестанет на неё дуться. Интересно, что между ними произошло?

— Что у тебя с руками, Гермиона? — обеспокоенно спросил Хагрид. — И Гарри, ты где был-то?

Гермиона рассказала о полученных утром письмах, об упреках и обвинениях и о последнем письме, полном сока бубонтюбера. Так же, я пробормотал, что немного вспылил из-за этого и медведьма решила не выпускать меня, пока не успокоюсь.

— Ну, ничего, ничего, — Хагрид легонько потрепал нас по плечу. — Когда Рита Скитер написала о моей мамаше, мне тоже слали такие письма. «Вы чудовище и вас надо выгнать из школы». «Ваша мать убивала невинных людей, и будь у вас хоть капля совести, вы бы уже давно утопи­лись». А ты, Гарри, не кипятись так. Увы, но Скитер многие верят… Пожалей свои нервы.

— Не может быть! — поразилась Гермиона.

— Вот-вот, — Хагрид принялся ставить ящики с нюхлерами один на другой у стены хижины. — Не обращай на этих болванов внимания. И письма не открывай, в огонь их — и дело с концом.

— Жаль, вас не было на уроке, — сказал Рон по пути обратно в замок.

Парень вздохнув, хмуро поглядел на плитку шоколада, что ему пода­рил Хагрид.

—Ты чего? — спросил я его. — Не вкусно?

— Вкусно. Почему ты не сказал мне о золоте?

— О каком золоте? — совершенно не понял я.

— О том, что я тебе отдал на Кубке мира по квиддичу Лепреконское золото, что я тебе отдал за омнинокль. На трибуне для особо важных гостей. Ты мне не сказал, что оно исчезло.

С минуту я вспоминал, что за золото Рон имеет ввиду.

— А, то золото… — вспомнил я, наконец. — Ну, не знаю… Я даже и не заметил, что оно пропало. Я тогда во­обще только о волшебной палочке и думал.

Мы поднялись по парадной лестнице, вошли в вес­тибюль и пошли в Большой зал на обед. В зале мы уселись за свой стол и приня­лись кто за ростбиф, кто за мясо, запеченное в тесте.