Слово пацана: Не того уровня общества

19. Нужный разговор

После ухода старшего Катаева в качалке образовалась назойливая тишина. Все парни сидели, погружённые в свои мысли. Многим из них, конечно, было всё равно, но они молчали в знак уважения к Адидасу, ведь это его друг.

Юра же сидел на деревянном стуле, с его носа всё ещё сочилась алая кровь. Он был опустошён и разбит внутри. Он понимал, что упал в глазах старшего брата, понимал, что практически остался один, без своей семьи. Единственные, кто у него остался — это Универсам. Хотя, возможно, именно из-за этой группировки всё и произошло? Ведь если бы Жёлтый не захотел бы принизить статус их группировки, то всё было бы хорошо с Ренатой. Да и в целом все проблемы у его сестры, получается, возникали из-за универсама.

Мальчик начинал чувствовать себя предателем семьи, от чего в горле образовывался душный ком, который мешал ему дышать. Все странные, но вроде бы правдивые мысли сводили его с ума.

Он понял, что сегодня ночью останется в квартире совсем один, и по телу пробежали мурашки. Катаев не хотел оставаться наедине со своими мыслями.

—Ладно, Марат, пошли домой уже, — прервал тишину голос Суворова старшего.

Вове самому было нехорошо, он понимал, как облажался перед другом. Поэтому сейчас Адидасу хотелось только побыстрее прийти в свою комнату и лечь спать, чтобы не думать обо всех этих проблемах.

—А можно, Марат сегодня ко мне пойдёт? Мне одному в квартире скучно будет, — подняв на старшего глаза с надеждой, спросил Юрка.

Мальчишке не хотелось признаваться во всех своих переживаниях и чувствах, он боялся, что его осудят, ведь если он останется без универсама, то будет совсем один.

—Юрчик, давай сам как-нибудь, родители наши переживать будут, он и так у тебя недавно был, — потрепав брюнета по волосам, со вздохом сказал Вова.

Он был и сам не против, чтобы брат остался у Катаева, ведь видел, как тому тяжело. Но понимал, что родители и вправду не будут рады такому.

—Ладно, — вздохнув, ответил Юра, опуская взгляд на бетонный пол.

—Всё, пацаны, всем пока! — громко сказал Суворов и направился к выходу.

—Пока, Юр, — протягивая другу руку, проговорил Марат.

Он чувствовал какую-то вину перед Юрой. Ведь видел, что тому трудно, но никак не мог помочь.