Жестокий принц

Глава 23

На следующий день просыпаюсь после полудня со вкусом яда во рту. Я уснула прямо в одежде, обняв ножны с Закатом.

Хотя мне этого делать и не хочется, крадусь к двери Джису и стучусь. Нужно сказать ей кое-что до того, как мир опять перевернется. Хочу, чтобы между нами все стало ясно. Однако никто не отзывается, а когда я поворачиваю ручку двери и заглядываю, то вижу, что комната пуста.

Спускаюсь вниз, в покои Диаспоры, в надежде, что она подскажет мне, где Джису. В открытую дверь вижу, что она на балконе, смотрит на деревья и озеро за ними. Ветер раздувает полы тонкого платья и взбивает ее волосы, и они трепещут за спиной, как бледное знамя.

— Что вы делаете? — спрашиваю я, заходя в комнату.

Диаспора удивленно оборачивается. Легко понять — я к ней раньше не заходила.

— Когда-то у моего народа были крылья, — отвечает она, и в ее голосе сквозит тоска. — И хотя я никогда крылья не носила, чувствую, как их не хватает.

Уж не хочет ли она подняться в небо и улететь подальше от всего этого, раздумываю я.

— Вы видели Джису? — Столбы возле ложа Диаспоры обвивает виноград, стебли у лозы ярко-зеленые. Над постелью, источая насыщенный аромат, висят охапки голубых цветов. Кажется, и присесть некуда — повсюду растения. Трудно представить, что Мадоку здесь удобно.

— Она уехала в дом своего суженого, но завтра они прибудут в усадьбу Верховного Короля Намджуна. Ты тоже там будешь. Он устраивает пир для твоего отца и нескольких правителей. Мы рассчитываем, что вы не будете проявлять такой враждебности друг к другу.

Даже думать не могу обо всем этом ужасе и несуразице — платья из паутины, тяжелый запах эльфийских фруктов, висящий в воздухе, не говоря уже о том, что придется делать вид, будто Намджун нечто большее, чем убийца и чудовище.

— Хоук поедет? — спрашиваю я и тут же чувствую укол боли и сожаления. Если я убегу, то не увижу, как вырастет мальчонка.

Диаспора стискивает ладони, подходит к туалетному столику. Здесь висят ее драгоценности: длинные бусы из необработанного хрусталя, перемежаемого пластинками агата, ожерелье из лунного камня и кровавика, опаловая подвеска, горящая на солнце, как огонь. А на серебряном подносе рядом с парой рубиновых сережек в форме звезд лежит золотой желудь.