Портниха приходит на следующий день, сразу после полудня — это фейри с длинными пальцами по имени Брамблвефт. Ноги чуть выгнуты назад, отчего походка несколько странная. Глаза, как у козы, карие, с черной горизонтальной линией по центру. Платье на ней — образчик собственной работы: тканое, с вышитыми колючками и шипами, образующими идущий по всей длине полосатый узор.
С собой портниха принесла рулоны тканей: плотной золотой; переливчатой, как радужные крылышки жука; шелковой, легкой, как паутинка, и такой тонкой, что ее можно трижды продеть в игольное ушко, но притом достаточно прочной, так что резать ее нужно серебряными, вечно острыми ножницами; пурпурной, прошитой золотыми и серебряными нитями и такой яркой, что она, подобно лунному свету, разливается по подушкам.
Все образцы развешаны на диване в гостиной Диаспоры — на наше обозрение. Приходит даже Лиса и с рассеянной улыбкой пробегает пальцами по ткани. В мире смертных ничего подобного нет, и ей это прекрасно известно.
Нынешняя служанка Диаспора, косматое, высушенное существо по имени Тодфлосс, приносит чай и кексы, мясо, орехи и джем — все свалено кучкой на огромном серебряном подносе. Я наливаю себе чай, без сливок, надеясь успокоить желудок.
Ужас последних дней не отпускает, то и дело отзываясь непроизвольной дрожью. Память об эльфийском фрукте подступает к горлу, вызывая и другие картины: потрескавшиеся губы слуг в доме Намджуна, звук ударов кожаным ремнем по обнаженной спине принца Тэхёна.
И мое собственное имя на листке из книги. Я думала, что знаю, как сильно он ненавидит меня, но, глядя на ту бумажку, поняла, что даже не представляла всю глубину его ненависти. А ведь принц еще больше возненавидит меня, если узнает, что я видела его на коленях, избитого слугой. И то, что этим слугой был смертный, лишь добавит дозу ярости.
– Дженни? – окликает Диаспора, и я ловлю себя на том, что смотрю в окно, за которым меркнет свет уходящего дня.
– Да? – Я изображаю беззаботную, лучезарную улыбку.
Джису и Лалиса смеются.
– О ком это ты думаешь с таким мечтательным выражением? – спрашивает Диаспора, и Лиса снова смеется. Джису молчит, наверно, думает, что я тронулась.
Качаю головой — только бы не покраснеть.
– Нет, ничего такого. Я просто... Неважно. Так о чем мы говорили?
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Жестокий принц
FantasyДженни ненавидит фейри и одновременно преклоняется перед ними. Когда ей было семь, ее родителей хладнокровно убили. Девушку воспитали фейри. Она выросла при дворе одного из самых могущественных и жестоких генералов армии Верховного короля фейри. У н...
