Грач

Глава первая. Кровоточащее зеркало

Зеркало начало кровоточить в среду рано утром.

Просто взяло — и залилось кровью: от самого верха до полки, на которой сиротливо валялся тонкий деревянный гребешок. Весь кабинет пропитался характерным металлическим запахом, будто в нём забили несколько свиней как минимум.

Капитанка спиритической милиции Ирина Грачёва раздражённо вздохнула, когда очередной любопытный визитёр удалился после получаса попыток доказать, что в кровоточащем зеркале нет ничего интересного. Оно на самом деле не могло заинтересовать тех, кто прилежно учился в Академии расследовательских искусств и внимательно слушал лекции о полтергейстах и прочих паранормальных проявлениях пограничных миров, однако в отделении таких людей практически не было.

Конечно, зеркало, без особой причины залившее само себя кровью, — это неприятно. Хотя бы потому, что на его очистку придётся извести немало средств: потусторонние жидкости обычно оттирались плохо, всеми силами цепляясь за приглянувшуюся поверхность. Все использованные средства потом придётся покупать за свои деньги, что тоже не радовало Грачёву: зарплаты в спиритической милиции были не ахти.

Не обращать внимания на зеркало, в отличие от незваных гостей, было невозможно: оно странно извивалось, дышало жаром, дымилось и плевалось кровью. Вскоре крупные бордовые капли оказались на потолке и столе, испачкав важные бумаги, над которыми Ирина работала уже вторую неделю. Разозлившись, она резко отодвинула стул и в два шага приблизилась к зеркалу. Оно на секунду притихло, но вскоре снова начало недовольно бурчать и надувать на своей волнистой поверхности кровавые пузыри.

Время медленно шло к обеду.

Полковник Белоцерковский церемоний не любил и в каждое помещение заходил, открывая дверь с ноги: руки его обычно были заняты стаканчиком с кофе и пакетом свежих ароматных пончиков. Кабинет Грачёвой был небольшим — в нём с трудом умещались стол и шкаф, — поэтому, когда Белоцерковский ворвался внутрь, его неповоротливое плотное тело едва не впечаталось в застывшую у зеркала Ирину.

Кофе, налитый до краёв стаканчика, покачнулся от резкого движения и неаккуратной кляксой осел на светло-бежевых брюках Грачёвой. Она несдержанно выругалась — правда, мысленно, но и это не ускользнуло от внимательного Белоцерковского.