Клетка | Cell

14 глава

Техён

– Голоден.
Да.
Я адски. Дико голоден.
Тем более, сейчас. Когда мы наедине. В замкнутом пространстве! И воздух между нами так накалился и сгустился, что можно подкуривать. Спички зажигать на раз!
Инстинкт зверя вопит. Рвется наружу.
Ноздри раздуваются и в штанах становится не просто тесно. А болезненно тесно. Так, что сейчас не только штаны с треском лопнут!
  Меня самого к черту разорвет!
Прикладываю руку к ее бедру.
Моя.
Все мое.
Грудь ее налитая. Которая сейчас так безумно жадно ходит вверх-вниз, что я даже слышу колыхания воздуха.
А я знаю. Знаю, как она умеет дергаться. И помню… Руки прямо здесь. Сейчас. Снова чувствуют, какая она наощупь! Упругая. Горячая…
Черт!
И глазища эти. Что так изумленно умеют распахиваться, когда вхожу в нее резким, мощным толчком. И задурманиваться, когда это тело… Сочное… Желанное… Бьется подо мной от страсти!
И руки. И даже ногти, которые способны исполосовать всю спину в своей дикой, кошачьей необузданности.
И губы. Пухлые. Сочные. Даже слюна выделяется. Уже будто перекатываю на языке их сладость!
Некуда тебе бежать, сладкая. Некуда скрыться.
Дверь захлопнута. Заперта на ключ. На сто оборотов!
Понимаю это, и внутренний зверь рычит.
До одури обжигает. Ее близостью. Ее глазищами, которые вспыхивают не хуже сухой ветки.
Поднимаюсь.
Медленно. Как будто через сопротивление.
Нет.
Просто рвать не хочу.
А хочу смаковать. Растянуть этот момент. Пожирать, но медленно. Так, до болезненной ломки в суставах медленно. Когда наброситься хочется, а ты по капельке. По краешку… Осторожно…
Дергаю на себя, чувствуя, как с громким хлопком из моей сладкой конфетки вылетает воздух.
Опускаю голову.
Втягиваю ее запах. Одуренный. Конфетный. Реально. Так запретный плод в раю, наверное, ароматил. Манил. Будоражил. Заставлял каждую клетку вытянуться в струну и зазвенеть от желания. Натянуться до предела. До края…
Что ж ты со мной делаешь, маленькая?
Веду пальцем по такой нежной. Такой податливой губе.
А глазища ее… Глазища ее вспыхивают. Дурманят. С ума сводят еще сильнее.
Проваливаюсь.
Хрипло дышу, одуряясь упругостью этих сладких губок.
Я попробую их языком. Губами. И всем остальным!
Кто нам помешает?
Обхватываю за шею.
Второй рукой ползу вниз.
По подбородку. По шейке, где так напряженно. Так жадно бьется венка. Просто лупит по моим пальцам. И я. .. Я буду биться. Со всего размаху. Потом. После того, как медленно войду. Дам распробовать. Себе и тебе. Каждый миллиметр. Каждый судорожный вдох!
Слаааадкааааааая….
Это отвал башки.
Нельзя так вляпываться! Так утопать! Нельзя!
Особенно мне. Особенно сейчас. При всех обстоятельствах.
Которые еще не закрыты. Не закончены.
По краю хожу и каждый неверный шаг может стоит жизни!
А это…
Этот самый неверный!
Губительный! Это как по канату над пропастью и глаза себе завязать. И еще камень на шею подвесить…
Но не трезвит.
Ни одна мысль не трезвит, когда, как сейчас. Впечатываюсь своей грудью в ее тонкие ребра. Слышу, как колотится сердечко. Быстро. Рвано. Как у настоящего загнанного зайца!
О…. Ты еще не знаешь, как я могу тебя загнать, малышка!
Обхватываю рукой тонкую талию. Вжимаю в себя пышные бедра.
Чуть прикусываю мочку уха. Даю ощутить в полной мере свое желание. Бешеное. Адское.
Всхлипывает.
А скоро стонать будешь! И имя мое выкрикивать! Так, чтобы меня оглушило! Чтобы звукоизоляция не помогла! Сломалась в чертям собачьим!
Обхватываю второй рукой обе ее ручки. Тоненькие. Нежные. Такие неумелые.
Ничего. Я научу. Всему научу. Подгоню под свой вкус. Каждый жест. Каждое движение.
Поднимаю ее руки за спиной. Вверх. Над самой головой.
Дикие картинки проносятся перед глазами.
Шелковой лентой их бы обернуть. Распластать. Распять на этой огромной постели… И медленно скользить по всему телу. Руками. Языком. Ловить каждую дрожь. Каждую судорогу.
Скольжу руками. Зарываюсь в густые локоны.
Обхватываю затылок, надавливая пальцами чуть сильнее.
Ноздри раздуваются.
Каждая ее эмоция. Каждый вдох имеют свой, особенный, неповторимый запах!
И я все это ловлю. Впитываю. Поглощаю, как дикий зверь.
Все инстинкты обострены. Каждый нерв оголен донельзя!
Хочу до одури. И не меньше этого злюсь.
Невинная. И такая продажная!
Зубы сами по себе сцепляются. Хрустят. Крошиться от злости начинают.
От всего, что распирает меня изнутри, готовое взорваться на раз. Рвануть!
Стерва.
Черчу полоску пальцем на ее губах.
Залезла в самые печенки!
Все остальное оттуда вышибла.
Вытеснила собой!
Не зря ведь оказалась в той гостинице. Бедрами вертела. Пришла в номер и так сладко подо мной стонала!
Никто ее силком туда не тянул!
От искренности ее. От такой открытой податливости все внутри полыхает огнем. Пожирает меня изнутри!
Но!
Сколько их было после меня?
Почему ушла? На предложение мое не соглашалась, хоть в такой непростой ситуации была? На грани нищеты, да еще и с маленькой крохой?
Еще сильнее злюсь. И хочу. Тоже. Еще сильнее, хоть кажется, что сильнее некуда!
Когда она всхлипывает. Когда зрачки расширяются так сильно, что сами глаза начинают распахиваться. Казаться бездонными. Заталкивать меня в открытую ловушку, в которой можно потонуть!
Так я уже провалился.
И…
Нет.
Не хочется быть нежным!
Хочется сжать. Сдавить.
Опрокинуть на постель и вдавиться так, чтобы выдохнуть не смогла! Намотать волосы на кулак. Чтобы кожа ее запекла. Загорела!
– Нет…
Тихонько. Еле слышно выдыхает, когда мои руки скользят под ее блузку.
– Что?!
Рявкаю слишком резко. Хрипло. Громко.
– Пожалуйста. Нет.
– Удиви меня своими кулинарными способностями, Дженни.
Раскатываю ее имя на языке.
Тяну, продолжая ласкать ее кожу.
– Удиви. Потому что я слишком голоден. Так, что даже маленькую конфетку готов сожрать!
– Да. Я сейчас.
Выдыхает писк и бегом, прямо сломя голову несется на кухню. Пользуется тем, что ослабляю хватку.
День выдался и правда долгим. Слишком долгим.
Отшвыриваю рубашку, не заботясь о полетевших на пол пуговицах. Бросаю прямо на пол.
Отправляюсь в ванную.
Мне срочно нужен ледяной душ.
– Черт возьми!
Рычу, ударяя кулаком по кафелю, оказавшись в ванной.
И тут же слышу звук битой посуды.
Как сквозь двери вижу, как маленькая сладкая конфетка перепуганно подскакивает и роняет фарфор.
Мы оба знаем. Единственное блюдо, которое мне нужно этой ночью сейчас трепыхается на кухне между плитой и холодильником. Единственное.
И никакой едой этот адский голод не заглушить!
Долго стою под ледяными струями воды.
Ни разу не охлаждает. Пар идет от кожи. А мысль о том, что моя сладкая конфетка находится всего-то через тонкую стенку, выносит мозг окончательно. Напрочь. Черепную коробку пробивает!
Хоть до утра тут под ледяными струями сидеть буду. Не поможет. В паху все разрывается так, что приходится снова сжимать кулаки!
Кто она?
Ведьма.
Сладкий дурман.
Сколько времени вертела хвостом прямо перед моими глазами?
Убегала? Или набивала цену?
Кривлю губы в оскале.
   Черт знает.
С тем дерьмом , в котором она жила, вполне могла и цену повыше набивать! Желать прыгнуть сразу на вершину из болота!
Вполне.
Могла стараться зацепить покрепче.
Чтобы не на один раз. Не на одну ночь. А надолго. Так, чтобы прочно и надежно из грязи своей вынырнуть и королевой стать!
И я, как последний идиот, на это крючок повелся! Дал себя на него насадить! Заглотнул заживку по самые…. Гланды!
Сколько таких видел?
Что живут на съемных клоповниках. Реально. Там клопы, тараканы и не удивлюсь, если и мыши ползают. Настоящими хозяевами конуры являются.
Но последние деньги вышвыривают на хорошие шмотки. На салоны. И пропуски в элитные рестораны или ночные клубы.
Специально. Чтобы зацепить. Подцепить себе богатого любовника.
Чтобы не разовой подстилкой оказаться. Потому что разовые, они… Хм… Поначалу взлететь могут, это да. Не одну такую знаю, у которой ночь стоит, как скромный автомобиль. Но! Все прекрасно понимают, у кого мозги есть. Это ненадолго. Год. Два. Ну, пять, это если совсем красавица и такая мастерица, что пар из трусов валит от нее!
А дальше все по накату. По наклонной.
Мерзкие болезни, а куда без них? Алкоголь. Или особые клиенты, после которых переломы и разрывы лечить надо.
Пару лет, и кроме дешевой трассы такую кудесницу уже ничего не ждет.
И те, что с мозгами, это понимают.
Потому и корчат. Корчат из себя недотрог изо всех сил. Не показывают, в каком гадюшнике живут. Знают ведь. Если это увидят, больше пары сотен баксов никто за ночь и не даст!
Стараются укрепиться. Зацепить. Распалить интерес и желание.
Да. Мы, мужики, простые и понятные.
Охотники. Нам дичь, что сама в руки падает, ни разу неинтересна.
Нам надо загонять. Рваться вперед. Побеждать остальных соперников!
Чем сложнее получить свой трофей, тем дороже потом его ценишь!
И для таких вот бабочек, это реально единственная возможность. Квартиру себе нажить. Машину. Бизнес какой-нибудь. И связи, которые двери открывают. Потому как без связей, хоть с деньгами, а бизнес не пойдет. Сожрут тебя. Сожрут и не подавятся. Так, что еще такая залетная птичка и должна останется. И по баблу и телом тоже. Отрабатывать придется.
Может, этим и объясняется та картина, от которой до сих пор глаза кровью наливаются?
Когда застал куклу прижатой к стене у сопляка Пака?
В недотрогу играла и с ним, как и со мной?
Шмотки, кстати, брендовые нацепила.
В доме стены глядишь, упадут, а туда же. Все в упаковку собственную вкладывает.
Злюсь!
Пламя разгорается. Сжигает меня со всех сторон!
Чего церемонится?
Да просто взять ее! Нагнуть! Прямо на кухне!
Глядишь. И полегчает.
Безумие это испарится! Вышибет его из меня!
А дальше. Дальше просто уйти. Вернуться к делам, которые забросил.
Прав Дикарь. Ыну. Давний друг, с которым мы не миллиарды считали, а сожранное дерьмо напополам с пылью и ударами.
Совсем с катушек слетел. Не тем занимаюсь. Бабки, куда ненужно, безумные вышвырнул. Врагов себе нажил на ровном месте, где интерес правильный вырисовывался!
Выпущу пар. Удовлетворюсь, наконец. И в себя приду.
А ей… Ей здесь сидеть придется. До самых родов. Мне и видеть ее совсем необязательно!
Кого-то приставлю к ней. Чтоб питалась и там все по медицине правильно проходила. Дам отступные, какие назовет или что сам решу. Заберу ребенка. И видеться больше вообще ни разу нет смысла!
Просто…
Черт!
Снова кулак дергается в стену.
С трудом удерживаюсь, чтобы опять не громыхнуть.
Малая ж там спит. Будить не хочется! Вот только за нее нужно было сладкую конфетку ремнем наказать!
Совсем на малышку наплевать, что ли?
Носится по кабакам, пока ребенок непонятно с кем время проводит! По офисам всяким и по отелям!
А я таких глаз насмотрелся.
И вокруг. И в зеркале.
Знаю, что с малышней бывает, когда их опека забирает.
Детство из них очень быстро уходит. Так быстро. Что даже взрослыми его уже и не вспомнят.
Волчатами становятся. Те, кто выживает.
Кого подмять и сломать не получилось.
А такие редкость!
Мы-то с Дикарем, с Ыну, почти взрослыми уже попали в детдом. По сколько? По двенадцать нам было.
Выгрызать приходилось не только каждый кусок хлеба. Каждый вздох и свободу приходилось выгрызать.
Переломанными ребрами.
Выбитыми зубами.
Валяясь в карцере и выплевывая из себя собственную кровь.
А про девчонок! Про девчонок вообще думать и вспоминать не хочется!
Их век там совсем недолгий! Толпа. И никаких прав. Кто не пойдет на эту мерзость, проживет недолго. И мало кто защищать бросится. Сумасшедших и самоубийц нет. Голодная до всего пацанва сразу растерзает!
Матерюсь сквозь зубы.
Опека над ребенком явно не самая лучшая идея при моем раскладе.
Но как увидел, что ее забрать хотят. Так сразу и накрыло. Пеленой красной. Яростной. Все, что пережить и перевидеть пришлось, встало.
Потому вопрос не стоял. Даже не думал. Других вариантов нет.