Проблемы роста

Эпилог

Боль уходила, уступая место странному, но гармоничному чувству заполненности. Нервная двойственная пульсация отдавала нутру приятную дрожь. Сашке хотелось скулить. Лежащий снизу Максим протянул руку и, обхватив его за шею, поцеловал. Крепкие руки Гоголя придерживали его за плечи. Периодически Сашка ощущал его теплые влажные губы у себя между лопаток. Где-то слева ждал своей очереди Кирилл, то и дело помогая себе рукой поддерживать эрекцию.

- Го-о-о-споди-и-и-и, как же хорошо! - не смог сдержаться Сашка, вызвав своей репликой прилив энтузиазма у всей троицы.

- Приоткрой ротик, малыш... Вот так вот...

Встав в полный рост, Кирилл подался вперёд. Сашка, широко раскрыв рот, наклонился в его сторону и поймал его влажную головку. Кирилл тихо застонал. Толчки сзади стали сильнее и жестче. Пальцы Макса теребили сашкины соски.

"Теперь всё! Они во мне... Все!.. Одновременно!" - только и смог подумать Сашка, и в следующее мгновение полностью отдался сладостному бегу.

Возбужденная плоть врывалась в Сашку, разгоняя горячий воздух, ускоряясь и направляя блуждающее сладострастие к ещё пока невидимой цели. Сашка чувствовал как внутри него трутся члены Макса и Гоголя, тесно прижимаясь друг к другу, добывая огонь его наслаждения. Все были при деле. Кирилл, осторожно придерживая сашкину голову, энергично орудовал членом у него во рту. Максим, находящийся ближе всего к члену самого Сашки, следил, чтобы последний случайно не увлекся дрочкой, допустив тем самым грех фальстарта.

Опьяненные до священного безумия, любовники постепенно превращались в единый механизм - движения были отлажены и совершенны. Семя - горячее, как кипящая смола - было готово выплеснуться. И только тягучее желание продлить блаженство, общее для всех четверых, не давало ему пролиться.

Сашка почти терял сознание. Ему казалось, что вся его предыдущая жизнь - лишь медленная подготовка к этому моменту, длиною в шестнадцать лет. И если сейчас по каким-то причинам он не кончит, то грош цена этой подготовке. Считай, что слил в сортир всю свою целомудренную юность. И кому она нахрен была нужна?..

Захлебываясь от бега, Сашка глотал собственный пот. Терпкий запах возбужденных тел туманил ему мозг. Странный коктейль из нежности и жесткости не утолял его жажду, но всё больше сжимал пружину вожделения, подтверждая необходимость последней инъекции. Сашка царапал ногтями всех, до кого мог дотянуться, давая понять, что он готов к большему. По тому, как ускорились любовники, можно было предположить, что он был услышан. Толчки стали еще жестче.