Смертельные клятвы V.H

18.

Каждый день с тех пор, как Винни вырезал свое имя на моем боку, я не убегала и не пряталась от него. В этом нет смысла: он всегда получает то, что хочет, а я только злю его. Я просто выхожу на улицу с одеялом, сажусь на лужайке перед домом и смотрю, как персонал ухаживает за двором.
Каждое утро, когда я просыпаюсь, мне приходится натирать рану антибиотиком. Через несколько дней после инцидента она начала воспаляться и покрываться корками, но теперь, когда он отвел меня к врачу, у меня есть, чем предотвратить это. Кроме того, мне приходится менять марлю каждый день. Я ношу свободные майки, чтобы рубашка не натирала, и стараюсь свести боль к минимуму. А сейчас я сижу на улице и пытаюсь проветрить рану.
Она уже начала гореть, поэтому я сняла марлю и позволила ветру слегка обласкать ее.
День сегодня прекрасный. Я оглядываюсь и вижу садовника, который ухаживает за цветами. Красивая радужная композиция покрывает фасад дома.
—Дженнифер.
Я вскакиваю, когда голос Винни выводит меня из транса. Я поднимаю глаза и вижу, что он стоит надо мной и быстро опускает мою рубашку. Каждый раз, когда он видит свое имя, выгравированное на моей коже, у него появляется такое выражение лица. Как будто это зрелище доставляет ему радость. И это пугает меня.
Он опускается на одеяло рядом со мной, опираясь на предплечье. Он выгибает шею, чтобы посмотреть на меня.
-Я давно не слышал, как ты играешь, - говорит он, почти как будто надуваясь.
-Я скучаю по твоим прекрасным мелодиям.
Его глаза опускаются к подолу моей рубашки, и он начинает играть с ним.
Я молчу, не сводя глаз с садовника.
—Знаешь, теперь, когда твой отец ушел с дороги, вопрос о том, кто будет управлять Югом, стал очень важен. А поскольку ты - единственная наследница, то логично, чтобы этим занялся твой муж. Он медленно задирает мою рубашку так, что становятся видны буквы "С" и "Т".
—Но я подумал, может быть, нам стоит назначить кого-нибудь. Он продолжает поднимать рубашку. —Но вопрос только в том, кого.
Он приостанавливается на мгновение, как бы размышляя, и, наконец, выпускает вздох, прежде чем положить голову мне на колени.
—Думаю, я хочу, чтобы ты сыграла для меня еще один сольный концерт, чтобы весь мир узнал, насколько талантлива моя прекрасная жена.
Я почти не обращаю внимания на его слова.
—Что? произношу я вслух.
Он сдвигает голову так, что смотрит на меня с колен. И, черт возьми, если он не выглядит чертовски сексуально. Его вьющиеся светлые волосы спадают кольцами на лицо, а густые ресницы выглядят более выразительно под этим углом. Он улыбается мне. Улыбкой, излучающей радость.
—Я знал, что это привлечет твое внимание. Я хочу поделиться твоими талантами. Ты действительно прекрасный музыкант. Я назначил тебе прослушивание через полтора часа.
Сердце заколотилось в груди. Он что?
Он слегка хихикает над моим безмолвием.
—Но сейчас я просто хочу понежиться на солнышке с женой.
Он на мгновение закрывает глаза, позволяя солнцу омыть его лицо.

Винсент меня совершенно озадачил. Я никогда не узнаю, о чем он думает и чего хочет. Но мне кажется, что в его извращенном сознании есть какие-то чувства ко мне, просто он не знает, как их выразить.
Словно почувствовав направление моих мыслей, он заговорил.
—Ты идеальна, Дженнифер. Идеальная женщина. Идеальная жена. Я люблю в тебе все. Я знаю, что ты никогда не захочешь этого жалкого официанта. Я просто хотел увидеть твою улыбку.

Он открывает глаза и садится так, что его лицо оказывается параллельно моему, и заглядывает мне в душу.
—Ты можешь сделать это для меня, Дженнифер? Я хочу видеть твою улыбку.

Он смотрит на меня так, как будто загля-дывает глубоко в мою душу. И я улыбаюсь ему.
—Нет, я хочу увидеть улыбку, которую ты подарила своей кузине.
Его лицо мрачнеет, и мне приходится копаться в себе и дарить ему ту улыбку, которая была у меня, когда я увидела Ребекку. Он некоторое время смотрит на мое лицо, и я не знаю, о чем он думает.

—Ты такая красивая. Твой отец был чертовым дураком, раз так легко отдал тебя в обмен на власть. Но я рад, что он это сделал.

Его глаза блуждают вниз, и он поднимает мою рубашку так, чтобы его имя было видно на моем боку.
—Мне нравится мое имя на твоей коже.
Он проводит по нему пальцем.
—Теперь весь мир будет знать, что ты принадлежишь мне.
Винни смотрит на неровные шрамы с мечтательным выражением лица.
—Кому ты принадлежишь, Дженнифер?
Он не поднимает глаз, все еще смотря на свое имя, выгравированное на моей коже.
—Тебе, Винсент.
Мой голос тихий и хрупкий. Как и я.
Я никогда не обладала сильной волей, когда попала в это место, а теперь тем более. Я не собираюсь изображать из себя ту трудную девочку из книжек, которая любит добиваться своего и верит, что ее нельзя сломать. Потому что это не книга, это реальная жизнь.
И если я хоть раз попробую проболтаться Винни, он может потерять контроль и убить меня. Он безжалостен. И он пугает меня до глубины души.

Он придвигается ближе ко мне на одеяле и кладет руку мне на лицо, а затем притягивает меня для поцелуя. Все мои силы уходят на то, чтобы поцеловать его в ответ. Я знаю, что если буду сопротивляться, он сделает еще хуже.
Он может даже убить садовника, чтобы доказать мне свою правоту.
—Иди одевайся. Отсюда до города минут сорок пять езды, а нам нужно успеть на твое прослушивание.
Я смотрю на него, не зная, что сказать, но встаю и иду в дом, выполняя его приказ.
*****
Я застегиваю молнию на платье, которое сегодня надену на ужин. После прослушивания Винни сообщил мне, что к нам на ужин придут гости. Прослушивание прошло замечательно. Я заняла первое место и даже, буду солировать в предстоящем симфоническом орекестре в трех городах.
Волнение Винни, когда я сообщаю ему эту новость, зашкаливает.
Винни выходит из шкафа, возится с пиджаком. Я наблюдаю за ним со своего места в другом конце комнаты. Как такой красивый человек может быть способен на такие циничные поступки? Словно почувствовав, что за ним наблюдают, он поднимает глаза от пуговиц на пиджаке и рассматривает меня в зеркале. На его лице появляется улыбка.